Полнолуние — его полнолуние — было страданием. Но в конечном итоге, бытие Волка берет вверх, и оно — сладко, словно чужая смерть.

Толпа отплясывала. Саб-Зиро поймал себя на том, что ритм завораживает

(и я едва ли не завидую Кейджу?)

Судьба Джонни — лучшая, высочайшая точка наслаждения, ибо Зверь — это истинная сущность даже добродушного американца

(и неэмоционального Мастера Льда, а?)

и Зверь экстатически ревет, когда шерсть пробивается сквозь фальшь и гладкость морали.

Да свершится.

Джонни Кейдж наконец-то выпрямился. Зверь захватил его целиком, теперь актер был чудовищем. Лезвия торчали из его конечностей, тело мутировало в шершавую шишковатую корягу, напоминающую карагач. Милина довольно кивнула ему, и он заклацал шестидюймовыми клыками. Неожиданная вариация голливудской улыбки устраивала новых почитателей: кочевники выразили полный восторг.

Многая лета Оборотню. Многая лета Зверю.

Полнолуние — это бесконечность.

— Разве не прекрасен он — мой избранник? — Милина погладила Кейджа жестом хозяйки. — Он достойно заменит Бараку… Он будет моим любовником, вашим королем и шаманом. Он отлично исполнит все ритуалы. И начнем прямо теперь, с нашего маленького праздника.

— Верни его назад, сука! — ругнулся Джакс. Или Лю Кэнг. Саб-Зиро не разобрал, но сие ругательство — выстрел вхолостую. Джонни теперь — собственность Милины и один из монстров.

Ничего кроме.

Пользуясь остатками телепатии, он передал эту мысль. Или высказал вслух, из-за тамтамов и воплей номадов трудно что-то расслышать. Лю смерил его презрительным взглядом,

(чертов Лин-Куэевский циник!)

но стекло оков вновь зазмеилось в его плоти… и он мотнул растрепанными темными волосами.

Каждому свое. Милина забрала Кейджа себе, и не в их положении предъявлять иск.

— Я готов служить тебе, Королева, — проскрипел Кейдж неузнаваемым грубым голосом. Из глазниц струился багрянец, подобный небесам Не-Мира. Новоприобретенные лезвия оборотня щелкнули.

— Конечно, милый, — очередная улыбка-оскал. И, в толпу:

— Народ мой, какой судьбы вы хотите пленникам и врагам нашим?

Донесся нечленораздельный стрекот. Саб-Зиро предположил, что "отпустить с миром" в него не включалось.

Экс-Кейдж заржал. Милина осадила его косым взором… но она ухмылялалсь и сама.

— Жертвоприношение, — подытожила Королева. — Разумеется. Жертвоприношение. Оно свершится прямо здесь. Джонни!

Тот коротко поклонился. Скрылся куда-то, приволок огромный камень. Раза в три больше, чем мог бы поднять не-оборотень. Толпа нетерпеливо ухала, словно совы. Костры гротескно обрисовывали приготовления.

Черные мессы обладают особым очарованием… очарованием Искажения. Кейдж снова поклонился королеве, она удовлетворилась приготовительной работой.

— Мой народ, — Милина шагнула к беснующейся массе. — У нас есть четверо… четверо врагов, чью силу мы поглотим.

(поглотим силу? Что она имеет в виду?)

— Их мясо сладко, а кровь горяча, а еще они — Избранные своего мира! Они — сильнейшие их расы, и вот — в нашей власти они! Хотите ли вы впитать в себя мощь Избранных?!

Единодушный возглас. "ДА" в сточетырнадцатой степени.

(впитать… черт!)

Саб-Зиро вздрогнул. Каннибализм — вот, о чем высокопарно толкует Милина. Их попросту сожрут, как шашлык. Проще некуда. Вполне в стиле мутантов Внешнего Мира.

— Мне! Мне! — зарычал Кейдж.

— Конечно, мой милый, — с лаской охотящейся пантеры отвечала Милина. — Тебе — самые сладкие кусочки… мы разъедим сердца жертв, и это — символ нашей любви, правда?

— Я хочу убивать, — заскрежетал лезвиями оборотень.

Стеклянные веревки добрались до артерий. Невыносимая боль добавляла вязкой тины-беспомощности. Саб-Зиро прокусил губу, пытаясь вывернуться, ему удалось чуть сдвинуть какой-то виток… но несколько новых вросли глубже.

(обидно, очень обидно… едва ли не хуже, чем сдохнуть с голода в Не-Мире… ешь, чтобы быть съеденным — вечный цикл, но неприятно вкручиваться в него подобным образом)

Он упорно не всматривался в лица спутников.

— Джонни, что ты делаешь? — негромко произнес Лю. И оборотень уловил упрек.

Он повернулся к висящему на столбе пленнику.

(что я делаю? А чего — я звезда, я снова звезда и тут все верят — я не фальшивка. Я зажег мой фонарик, черт, мне нет дела, на чьей стороне быть… эгоистично или нет, мы все деремся исключительно из-за собственных задниц — а все речи о спасении… кинокритик не дал бы и гроша, они-то как раз — хлопушки без сюрприза… ха-ха, плевать на прошлую жизнь, я — крутая шишка теперь… и к дьяволу правила!)