— И все-таки несколько головок сыру и кусков мяса не стоят риска, которому разбойники подвергали себя, нападая на обоз, — стоял на своем Бартоломью. — И из каких соображений они разбили бочонки с вином и сожгли повозку? Ведь на это потребовалось немало времени. Не проще ли было схватить еду и скрыться в лесных дебрях?

— Мэтт, ты рассуждаешь как университетский магистр, а тут речь идет о разбойниках, — раздраженно заявил Стэнмор. — Этому сброду неведомы соображения здравого смысла. Они вершат злодейства, ибо это доставляет им удовольствие. Самая большая радость для них — приносить людям горе, убыток и разорение. А ты ищешь логики там, где ее не может быть.

— Я тебе очень сочувствую, — произнес Бартоломью. — И мне очень жаль Уилла.

— Черт, до чего скверно все складывается! — с горечью воскликнул Стэнмор. — Шелк, который сожгли эти подонки, был уже обещан одному купцу из Нориджа. Я отправил его в Лондон красить, ибо де Белем заломил несусветную цену. За всю партию я не смог бы выручить столько, сколько он требовал за покраску. Похоже, потеряв жену, несчастный де Белем несколько повредился в рассудке. Если он не снизит цены в самое ближайшее время, он всех нас пустит по миру. А разорив торговцев тканями, он разорится сам.

Завидев, что в ворота несмело входят работники, сопровождавшие злосчастный обоз, Стэнмор повернулся к ним и принялся пересчитывать их глазами, как наседка цыплят. Многие работники пострадали в схватке с грабителями, и следующий час Бартоломью провел, перевязывая раны и смазывая целительными снадобьями порезы и ссадины. Лишь когда управляющий доставил тело Уилла Поттера, Бартоломью и Майкл собрались уходить.

— Сегодня будут хоронить монаха, найденного в сундуке с университетскими документами, — напомнил Бартоломью, шагая по улице. — Мы не сумели даже выяснить его имя. Де Ветерсет, разумеется, пожелает узнать, как продвигается наше расследование. А нам, увы, нечего ему ответить. Завтра придется извлечь из могилы тело клерка, что трудился над летописью университета. Было бы неплохо, если бы при этом присутствовал де Ветерсет. А то, не дай бог, ошибемся и раскопаем не ту могилу.

— Да уж, — злорадно усмехнулся Майкл, — придется де Ветерсету пережить несколько неприятных минут. А как нам найти городскую общину, связанную, с нечестивой сектой?

— Понятия не имею, — пожал плечами Бартоломью. — Конечно, следовало бы сообщить обо всем шерифу. Ведь, так или иначе, поиск убийцы несчастных женщин — его прямая обязанность.

Он пристально посмотрел на Майкла и добавил.

— А тебе не кажется, что преступления связаны между собой? Я имею в виду убийства женщин и смерть монаха.

— Связаны? Но каким образом? — недоуменно вопросил Майкл. — В первом случае у четырех жертв перерезаны глотки, во втором — орудием убийства послужил отравленный замок. И какая связь может существовать между девицами вольного поведения и бродячим монахом? Нет, Мэтт, по-моему, ты на ложном пути.

— Фрэнсис де Белем отнюдь не была девицей вольного поведения, — возразил Бартоломью. — Она дочь почтенного и состоятельного купца.

Внезапно он остановился, пораженный догадкой.

— Наверняка де Белем тоже член какой-нибудь общины.

— Вот уж великое открытие! — насмешливо махнул рукой Майкл. — Без сомнения, он принадлежит к торговой гильдии. Скорее всего, к достопочтенной гильдии красильщиков.

— Но он мог вступить и в другую общину, не имеющую отношения к торговле. Как Освальд или Роджер Элкот.

— А я и не знал, что они присоединились к какому-то религиозному собранию, — растерянно пробормотал Майкл. — По крайней мере, твой зять ни словам об этом не обмолвился. А уж насчет Элкота ты меня и вовсе удивил. Ведь магистрам университета запрещено вступать в гильдии и общины.

— Освальд — член общины Благовещения, — сообщил Бартоломью. — Именно поэтому Талейт-старший, став мэром, сделал его членом городского совета. И как-то раз Освальд упомянул, что Элкот является его собратом по общине. Разумеется, принадлежность к подобным организациям является тайной. Но выяснить, кто в них входит, совсем не трудно. Надо только проследить, кто явится в церковь в тот день, когда они проводят там свое собрание. И тайное станет явным.

— Господи боже! — выдохнул Майкл, возбужденно сверкая глазами. — Похоже, я не слишком-то хорошо осведомлен о том, что творится в этом городе. Что ж, тем интереснее будет это все выяснить.

— Да, но прежде всего мы должны хоть что-нибудь узнать про мертвого монаха. А я не представляю, как это сделать. Разве что отыскать сбежавшего церковного служку и попытаться вытянуть из него какие-нибудь сведения. Возвращаться на улицу, где я встретил столь враждебный прием, у меня нет ни малейшего желания. Думаю, нам надо рассказать обо всем де Ветерсету. Пусть прикажет своим клеркам выследить беглеца.

— А ты полагаешь, церковному служке известно нечто важное? — осведомился Майкл.

— Несомненно, — кивнул головой Бартоломью. — Иначе с чего бы он удрал? Да, мы ведь совсем забыли об исчезнувшем Эдварде Бакли, — добавил он. — Что за причина заставила его скрыться? И почему он захватил с собой весь свой скарб?