«Черт, неудивительно, что мой дедушка устроил такую иллюминацию в этом до… О Господи! Но погодите!»

Он подошел к телефону и набрал номер.

— Говорит Харлоу Уинтон. Попросите его позвонить мне. Да, именно У-и-н-т-о-н. У него есть мой номер.

Вечером телефон зазвонил.

— Уинтон слушает… А, Артур, спасибо, что позвонили… Да-да, у меня все прекрасно… Что?.. Совершенно верно… Скажите… мой дед, в каком положении его нашли? То есть вы говорили, что он… Да, конечно. Смотрел телевизор. Но откуда вы… Ах так. Пульт дистанционного управления в руке? Телевизионного? О Господи… Нет-нет. Никакой особой причины. Чистое любопытство, — Харлоу вздохнул и посмотрел по сторонам. — Спасибо, Артур. Да-да, спасибо.

«Черт! Он схватил телевизионный пульт, а не включавший свет!»

Харлоу положил трубку и отошел от бюро, в первый раз заметив, какой черной была тень под ним.

После ответного звонка Максона все пошло еще хуже. Ощущение, что нечто маячит во тьме у него за спиной или ждет среди теней соседней комнаты, стало нестерпимым. Теперь Харлоу, прежде чем войти в темную комнату, просовывал руку в дверь и нащупывал выключатель, а затем таким же маневром гасил свет в комнате, из которой уходил. А иногда ему казалось, что краешком глаза он замечает, как тени, извиваясь, ползут за ним.

А иногда ему казалось, что он слышит медленное дыхание. Но когда он прислушивался… тишина.

«О Господи! Я схожу с ума или тут правда что-то прячется? А если что-то тут прячется… если здесь есть что-то, тогда мне нужно выбраться отсюда. Но погоди… Нет, я не могу уехать. Я же все потеряю. Я должен жить здесь, в этом доме, в доме, где мой дед умер в темноте… от ужаса, я полагаю. Или, может быть, его убило «ОНО»?

Проходили дни. Проходили ночи. И страхи Харлоу росли и росли. И по мере того как усиливался его ужас перед тьмой, крепло и его желание избавиться от этого ОНО.

«Мне необходимо покончить с ним. Но как? Снова установить все эти панели? Вернуть бешеный свет? Эту безобразную прозрачную мебель? Нет уж! Я отделался от чертова хлама и ни за что его не верну. К тому же этот способ использовал мой дед и чего добился? Погиб. Был убит ужасом. Нет, я хочу, чтобы ОНО исчезло навсегда, а не просто пряталось от света».

У него в животе словно угнездился колючий ком, и каждый день, каждую ночь впивался все сильнее, сильнее… Харлоу почти перестал есть и начал худеть. Руки у него дрожали не переставая.

И он разговаривал сам с собой. Шепотом.

И он совсем измучился, потому что ему не удавалось уснуть днем, как он ни пытался. В приюте их отправляли спать в десять вечера, а утром будили в шесть, и он уже не мог иначе. Однако, хотя спать он ложился, как обычно, он не мог заставить себя погасить свет, и спал с горящей лампой — если это можно было назвать сном. Дверь стенного шкафа была открыта, и в нем тоже горел свет.

А потом наступила ночь, когда Харлоу прыгнул в постель с расстояния двух-трех шагов, лишь бы не приблизиться ко тьме под кроватью.

«Господи, что со мной? Я же не ребенок!»

Но он продолжал прыгать в кровать издалека. А просыпаясь даже при солнечном свете, прыгал на пол, как мог дальше.

И он начал заикаться.

А по ночам время от времени он слышал, как ОНО бродит по комнатам, по коридорам, вверх-вниз по лестнице. Он был уверен в этом. И да — слышал он не приглушенные, крадущиеся шаги, но змеиные шорохи, будто холодный ветер ворошил сухие листья.

И с проходящими днями и ночами Харлоу все больше превращался в обтянутый кожей скелет, а чернота двигалась и шуршала, извиваясь среди теней, и ОНО рыскало во тьме.

А его экономка и кухарка по-прежнему отказывались ночевать в доме, теперь жалуясь, что в нем слишком темно. Они уходили, когда солнце еще только касалось края горизонта, и возвращались, когда оно было уже высоко в небе.

Был ветреный мартовский вечер, когда в дверь позвонили, и Харлоу, зажигая по дороге свет всюду, где проходил, вошел в вестибюль, открыл ее и увидел на пороге Максона.

— Те-те-те, Харлоу, — сказал седовласый нотариус. — Что-то вы похудели, побледнели. Плохо спите?

— Быстрее, быстрее, А-Артур, входите же. Там т-т-темно. Входите же!

— Я бы не стал, Харлоу. Телохранитель, чтобы защищать вас от теней!

Харлоу захихикал. Вздрогнув при этих звуках, он хлопнул себя ладонью по губам. Потом зашептал сквозь растопыренные пальцы:

— С-с-совсем свихнулся?

Было неясно, сказал ли он это себе или Артуру Максону.

— Вы не обращались к врачу?

— К психиатру, а?

— Нет. К терапевту. Вы выглядите постаревшим лет на двадцать.