Шрифт:
II.
И закат догорел, и печален восток. Я не жду уж зари. Я совсем одинок. Я – разбитый сосуд, я – примятый листок, Тщетно ветер твердит о бескрайнем пути – Ни желанья, ни сил нету дальше идти. …………………………………………. 12 декабря 1904 Орел * * *
О, пустите! В безмолвную бездну уйдем, Потеряемся в ней навсегда. Там покой, там мы Счастье и Радость найдем – Не вернемся назад никогда. И хоть будем тогда меж людей мы ходить, Будем пристально в лица смотреть, Мы другой, Жизнью тайной для всех будем жить И по-своему знать, и по-своему сметь. Хорошо, хорошо средь бесплотных теней, Что навеяны властной мечтой, И заманчив покров безысходных ночей, И их сумрак безмолвно-седой. На глубокое дно невозвратных глубин Не доносится жизненный звук. Там Безмолвие лишь властелин, Там нет горя, страданий и – мук! 15 декабря 1904 Орел Ф.А.Павловой
Не вернется она, не придет никогда, Не услышу от ней снова светлого «да!» И в огне я горю нерассказанных мук, И терзает меня каждый жизненный звук. Не ее лишь мне жаль, не ее, не себя, Можно жить без любви, можно жить не любя, – Только б знать, что Любовь – не пустая мечта, И легка бы была тяжесть Жизни креста. Одиночества крест я свободно бы нес, И не знала б душа ни печали, ни слез. 19 декабря 1904 Орел * * *
Звезда роковой перемены Восходит над русской землей. Пора из позорного плена, Пора нам проститься с тюрьмой, Ударим же в душные стены И ринемся в бой роковой. Восстанем мы дружно и смело На гибель народным врагам, Пойдем мы за правое дело, Пойдем мы навстречу лучам, А цепи, разъевшие тело, Мы бросим в лицо палачам! Пускай уже многие пали – Могилы борцов не молчат; Бойцы отомстить завещали, Могилы о мести кричат. И если мы дерзко восстали, То мы не вернемся назад! 14 декабря 1904 Орел Новый Год
Каждый год мы жаждем жизни обновленья, Каждый год с тревогою и с тоскою ждем: Не падут ли стены горя и мученья? Не сменится ль сумрак светозарным днем? Но кругом все так же: скучно и тоскливо, Те же крики злобы, та ж вражда и сон. И любовь, и правда бродят сиротливо И ползут туманы к нам со всех сторон. Оглянитесь, братья! Жизнь ведь раз дается, Каждый год уносит много светлых сил. Оглянитесь, сколько стонов раздается, Оглянитесь, сколько позади могил! Так ужель и этот новый светлый год Встретим мы речами, тостами, вином, А когда миг встречи радостный пройдет, То опять притихнем и опять заснем? Нет! Хочу я верить, что и в нас есть сила, Что и мы сумеем встретить Новыйгод, Что и нас без бою не возьмет могила, И что мы без страха ринемся вперед! 27 декабря 1904 Стихи ранних лет
* * *
В иные минуты я слышу душою старинный и робкий намек И в бледное сердце вонзается грубо безжалостный, горький упрек, И хочется думать, что все вокруг так же, как было и прежде: Земля с торжествующей песней смеется в своей изумрудной нарядной одежде, И небо родное… и радостью Детства трепещут под огненным солнцем луга. И волны с Любовью, с приветом лобзают замкнувшие их берега. И я со скамьи городского бульвара смотрю в золотистую Прошлого даль, Которое было, и счастье сулило, которого нету, которого жаль. * …Лесная поляна… Вздыхает лениво затона глубокого белая грудь И падают листья спокойно и плавно в бездонную, влажную муть. …И снилось ребенку, что белые башни росли глубоко под водой, И слышал он музыку: томную арфу и звучный, искристый гобой: То в царстве подводном в часы предвечерних безлунных бесшумных мечтаний Играла безумная странная дева, дочь темных, чарующих негой сказаний. Когда ж озарялось подводное царство багровой улыбкой багровой луны, То тихо, как воры, туда проникали проклятые Богом и Радостью сны: И снились ребенку бескрылые гады, с большими зубами, без глаз, без голов… Они извивались и чем-то грозили…И он, просыпаясь, смеялся в сознаньи, что это создания снов. * О Молодость! Счастье! Там злые уроды мелькали во сне. Теперь они всюду. Всю землю покрыли. Вверху и внизу, и кругом. И во мне! Напрасно я силюсь забыться, проснуться и тщетно стремлюсь я к покою мечтой: Не слышно гобоев – и Город сжимает мне горло железной, в крови омоченной рукой… * По пальцам сочится густою струею еще не остывшая, теплая кровь Задушенных прежде, как я, понимавших, всю бездну Презренья и высшее слово – Любовь! Из предисловий
Из страны ароматной и лунной Кто-то звон мне родимый донес – Всколыхнулись души моей струны И гирлянды причудливых грез. Меня светлым венком окружила В ореоле серебряной мглы – Возвратилась ко мне моя сила, Закричали победно орлы. Этот звон – не созданье больного ума: Для меня он отчетливо слышен, И я знаю, что призрачна тьма, Что я звоном спасен и возвышен. * Как будто бы я погибаю: все дальше отходит всем видимый мир, Все меньше волнует, влечет и чарует меня человеческий пир. Все громче твержу я: «Как жалки Вы – люди безжизненных серых домов, Бесстрастных приличий, уродства весталки, Рабы обесцвеченных слов.» Бросайте же камнями слепо и злобно, Кричите, жалейте… Я вас не боюсь – Я тоже над вами напевом надгробным, Как громом небес, разражусь. Но ваша нора, о презренные люди, Не скоро вас ждет – она вся впереди. Теперь утону в созидательном чуде И дам отдохнуть наболевшей груди. Безразличье
Посвящаю Д.В.
Ангелов лики исчезли, Демонов скрылись обличья: Медленно кутает душу мертвый туман Безразличья. С сумраком бархатным слиты Счастье таящие дали – В душу безжалостно смотрят темные очи Печали. Вяло, беззвучно катятся волны изведанных дум, Дикой, безбрежной тревогой скован измученный ум. Сердце тоскует, сжимаясь… Близится час роковой! Гулко пробьет он… Нахлынет мертвенно тихий прибой: Ангелов нежные лики, Демонов черных обличья Страшной завесой покроет мертвый туман Безразличья. Стихи 1904 –1905
* * *
Мои грезы осенняя ночь родила, Их морская пучина крестила, Им холодная Смерть красоту придала И их Вечность сама окрылила. Мне восторгов людских непонятен язык, Бодрый смех мое сердце терзает: Кто из бездны Мученья возник, – Тот вершины Любви презирает. Кто из бездны Страданья восстал, Тот не хочет земных утешений И кто радость Мученья познал, Тот лишь жаждет все новых мучений. 25 декабря 1904 Орел, вечер