Шрифт:
Безысходность
Как пчела – в сосуде, бьется
Человек в глубокой мгле.
Д.С. Мережковский, «Будда»
В дымящихся свитках тумана Я судьбы свои прочитал, – И сердце – кровавая рана, И думы – разбившийся вал. Дыханье косматого зверя Отчаяньем веет в лицо… …Запру потаенные двери, Привешу замок на кольцо. Но – ах! – не осилю поднять я Усталой рукою засов – И реют безвластно заклятья, И гаснет без отзвука зов. 28 декабря 1905 Москва, Серебряная ночь со снеговым хаосом и сапфирный ветер Разлука
Осенняя картинка
Полные тихих томлений, В миг нежеланной разлуки Стали мы с ней на колени, Сжали холодные руки. Трепетный луч зазмеился, Тучка заплакала щедро. В хмурое небо вонзился Верх многодумного кедра. Слышишь? Бубенчик прозвякал… Лязгнула глухо подкова… Кто-то беззвучно заплакал. Чье-то растаяло слово. 20 августа 1905 Киев На бульваре
Зимняя картинка
В пятнах холодного, синего света Дремлет под инеем белый бульвар, Смехи людские (веселье скелета!) Рвут нити благостных чар. Тянутся шумные, наглые маски, Черные жала безобразных слов Ранят молчание царственной сказки, – Девственность белых снегов. 3-4 января 1906 Москва Так Будет!
Огонь, огонь на весь мир.
А. Добролюбов
Свет будет из темной расселины, Откуда его мы не ждем. Уж верные стрелы нацелены, – Готовы пролиться дождем. И в день вакханалии мерзостной, Когда осенит нас Порок, Польется карающий, дерзостный Расплавленный Гневом поток. Он смоет теченьем стремительным Созданья нечистой мечты, – Но в вихре, для мертвых губительном, Воскреснут живые цветы! 26 декабря 1905 Москва Мой ответ
Посв. Бывшим товарищам
социал-демократам
«Ты урод!» – гремящим криком Было брошено мне вслед, – И спокойно, с ясным ликом Я сказал на крик в ответ: «Да, урод я, но уродом Тайна сделала меня: Я искал под темным сводом Пламя скрытого огня. И, сходя раз вглубь пещеры С высоты пустынных гор, Уронил я факел веры И – облек меня позор. Я урод! Но помню ясно, Как умел я встарь любить, – Вы же дремлете бесстрастно И не вам меня судить!» 1 января 1906 Москва Новым Товарищам
Слышу зов лебединый С отдаленных озер, Но Рок – темные льдины На пути распростер. И полночное море Не пускает меня, И в заплаканном взоре Нет былого огня. Зовы льются слабее, Непогоднее Твердь. Мертвым холодом вея, Приближается – Смерть. 31 декабря 1905 Москва Ночь. 1-е миги Нового Года Итог
Как много Дум в душе трепещет И рвется в цепи новых слов! Так море безнадежно плещет, Стремясь из вечных берегов. Но лишь обрывки бледной пены Да трупы чуждых пришлецов Оно бросает через стены Гранитных, темных берегов. И лишь в часы Тоски великой Оно все силы соберет И с бурным воем, с болью дикой Ложбинку новую зальет. Не так ли Дух? – Лишь редко-редко, Когда Тоска к нему прильнет, Расправит крылья, сломит ветку И Слово новое найдет. Июль 1905 Самара Песнь Революции
Бурей залпов орудийных мой костер хотят задуть И холодными штыками ранить трепетную грудь. Но, глупцы, они забыли, что слита я из огня: Я их сталь в груди расплавлю, и не ранить им меня! Я пришла, мои дороги никогда не шли назад, Час возмездия ударил, час восстаний и расплат! В громе пушек слышу только затаенную боязнь И несу друзьям – победу, а врагам – позор и казнь! 28-29 декабря 1905 Москва