Два сына родились один за другим, с разницей в один год — Алик и Аллан (Володя)…

Тучи тем временем все сгущались над Берегом Маклая, и он вновь и вновь пытался защитить своих друзей. Возникает новый план — основать русское поселение, коммуну либо на Берегу Маклая, либо на одном из островов Океании.

Вначале казалось, что этот план может осуществиться. Миклухо-Маклай специально поехал в Россию, добился аудиенции у царя, который обещал поддержку. В газетах было опубликовано объявление, и число желающих поселиться на островах Тихого океана быстро достигло двух тысяч человек. Однако комиссия, созданная под председательством министра иностранных дел, сочла план Миклухо-Маклая нереальным, не соответствующим интересам России.

"Несмотря на эту неудачу, Н. Н., однако же, не потерял надежды со временем осуществить задуманный им план…"

Такими вот словами надежды Миклухо-Маклай завершил автобиографический очерк, написанный уже в больнице, перед самой смертью…

Летом 1887 года Николай Николаевич перевез в Петербург жену, сыновей. Как она, австралийка, никогда не видевшая снега, перенесет русскую зиму?

Сам Николай Николаевич, приезжая в Петербург, всегда жестоко страдал от ревматизма, невралгий. Но необходимо было завершить подготовку дневников к изданию. Кроме всего прочего от этого зависело материальное благополучие семьи: жить по-прежнему было не на что.

Поселились они на Галерной улице, в доме 53. Сняли квартиру на год.

Михаил Николаевич писал матери: "Его жену видел и вчера, и нынче она симпатичная, чистая англичанка, спокойная, у нее хорошие глаза; она худа и низка ростом, так что они друг к другу. Дети хорошие и красивые, но очень худые и щуплые… Жаль, что я не могу говорить с женою брата. Хочется, да нельзя, и ей, по-видимому, хочется".

На Николая Николаевича свалились непривычные заботы: надо покупать мебель, посуду, нанимать прислугу. А денег нет.

Уже в первые дни он пишет брату Сергею: "Пришли, пожалуйста, денег у меня осталось только несколько рублей".

Дети постоянно хворали, жена не могла не чувствовать себя одинокой в чужой стране, без знания языка.

1 января 1888 года, наверное по совету Николая Николаевича, она начала вести дневник. Короткие записи в расходной книге. Один день — одна страничка.

1 января. "Мы не знаем, что ждет нас в наступающем году… С божьей помощью я встречу все лицом к лицу…"

А дальше обыденные каждодневные записи: расходы, жалобы на дороговизну, на холода, на безденежье.

6 января она записывает: "Мадам Богданова говорит, что я — "тема дня"! Петербургский предмет разговоров: люди спрашивают друг друга, видели ли они английскую красавицу. Говорят: Миклухо-Маклай так ревнив, что не разрешает никому видеть свою жену, он держит ее взаперти, чтобы она принадлежала только ему. Идиоты — если… правда, что они говорят такие вещи".

Она действительно неделями не выходит из дома. Николай Николаевич, ее любимый Нильс, тяжко болен.

"Я чувствую себя очень одинокой, и мне сегодня очень грустно. Я хочу, чтобы мой любимый мог закончить свою работу, чтобы мы могли уехать. Не то чтобы мне не нравилась Россия, но климат…"

8 января. "Сегодня вечером опять был приступ ревматизма в коленях и в руках. И с 4 часов он был опять совершенно обессилен головной болью".

15 января. "Ему очень трудно есть — у него опухла одна сторона лица, он иногда едва может открыть рот… Он страдает ужасно… у него сильные боли… Ревматическая боль усиливается, его несчастное лицо совершенно искажено от боли".

Она живет ожиданием: вот станет Нильсу чуть получше, кончит он рукопись, они получат деньги, хотя бы немного. Конечно, проклятое безденежье угнетает и его, усиливает болезни.

13 января. "Теперь он очень беспокоится о деньгах. У нас осталось совсем мало. Не могу ли я что-нибудь делать, чтобы заработать немного? Он совершенно, полностью не способен работать, а мы не можем жить без денег. Это его очень изводит".

18 января. "Как я хотела бы сделать что-нибудь, чтобы достать денег, у нас осталось совсем мало, и бедный Нильс совсем не может работать или писать статьи, чтобы получить что-нибудь. Другие женщины зарабатывают, почему я не могу? Нильс говорит, что он не позволит мне этого. Но я очень хочу".

20 января Николай Николаевич пишет записку: "Брат Мiск. По случаю нездоровья я не мог приготовить вовремя 2-ю половину статьи моей для Н. В. [7] , почему я не могу получить за нее гонорар. Но я приготовил ее сегодня к отправке в редакцию и, вероятно, получу деньги завтра или послезавтра. Если можешь, пришли мне руб. 10. Я их возвращу тебе, как только получу из редакции…

М. М.".

И приписка: "Здоровье положительно не лучше".