Вдруг в этом огненном потоке такое соображение: если всем известно, что он врач, то тут должны быть его больные.

Каждый когда-то маялся со своей хворью. Прямо в глаза заглядывал: не может ли доктор ему помочь?

Может, конечно. Уж какие сложные бывали случаи, а выход находился всегда.

Помимо капель и мазей, у него есть еще голос. Достаточно сказать, что все поправимо, и боль сразу отступает.

Теперь он сам пациент. Мысленно обращается к Самому Главному Доктору: “Сделайте что-то, мне плохо”.

18.

Тут какая-то рука изо всех сил толкнула Бинштока. В нескольких метрах от этого места он упал на мостовую.

Непонятно кого благодарить за дарованную ему жизнь. Ведь с одинаковым остервенением били все.

Что это за рука-предательница? Изменившая общей идее и решившая действовать в одиночку?

Наверное, дело в инстинкте самосохранения. Ведь у самых здоровых есть больные родственники.

Вот она и разжалась. Из твердой и острой превратилась в мягкую и податливую.

Коля, как мы помним, самое важное сказал ладонями. Так и погромщик говорил на этом языке.

Какой тут сделать вывод? Правильней довериться пальцу, тянущемуся к потолку.

Палец, конечно, не рука, но ее часть. Тут тоже имело место движение навстречу.

Как всегда, палец недвусмысленно показывал, откуда пришло это послание.

На этот раз мы обрели целых две мысли. Ведь мир по большей части состоит из врачей и больных.

Сначала вопрос для первых: “Проживет ли врач, если все будут здоровы?” Потом ответ для вторых: “Не селись в городе, где нет докторов”.

19.

Как говорится, два пишем, три в уме. Так вот судьба имела в виду совсем другой вариант.

Теряя сознание, Блинов нашарил на земле пистолет и нажал на курок. Пуля пролетела между ног погромщика и вошла в землю.

Теперь выхода не оставалось. Сперва в него полетели булыжники, а затем последовал штыковой удар в лицо.

На этом громилы не остановились. В который раз убивали бедного студента.

Наверное, еще какое-то время он что-то чувствовал. Возможно, даже мертвым пытался разобраться.

Как-нибудь так думал: “Отчего так? Почему злоба вооружена, а добро беззащитно?”

Вскоре он стал совсем спокоен. Будто говорил: “Ну бейте, бейте. Боли все равно нет”.

Помните, как в студенческом театре Коля играл Березина? Теперь оставалось эту роль доиграть.

Кое-кто считал его героя равнодушным, а это было достоинство. Другие растрачивают энергию, а он накапливал.

Понимал, что еще придется потратиться. Буквально отдать себя без остатка.

Свой конец Березин встретил лучше всех. Так что его жизнь осветилась новым светом.

Кстати, тот, кто стал жертвой римских легионеров, тоже был, как скала. В страшную минуту ни одна жилка не дрогнула.

Вопросы все же одолевали. Поэтому о том, о чем молчали слова, говорили руки.

Такое немного странное движение. Как бы пытающееся что-то ускользающее ухватить.

Этот жест можно было понимать: за что? Или: если меня не будет, то что вы станете делать?

20.

Потом многие спрашивали: зачем это Коле? почему бы ему в тот день не остаться дома?

Да хотя бы потому, что тогда это был бы другой человек. Ведь он ничего важного не пропускал.

Ну а что же, напирали сомневающиеся, двое детей? А еще Лиза? Мария Семеновна? сестра Муся?

Надо опять обратиться к еврейским мудрецам. Уж они-то точно все объяснят.

Один ответ мы уже знаем: “Куда человек сам желает идти, туда его и ведут”. Впрочем, существуют еще варианты.

В этом и есть их мудрость – в вариантах. На один вопрос они отвечают множество раз.

И так повернут, и этак. Потом опять подойдут с самой неожиданной стороны.

Вот, если угодно, такое соображение: “Куда бы я ни шел, я всегда иду в землю Израиля”.

Это не только о земле Израиля, но о том, что всем следует иметь какую-то цель.

Каждая минута нас к ней приближает. Когда мы просто идем по улице, эта цель светит впереди.

Сидеть и думать – это тоже шаг… Так, глядишь, и приблизимся к самой важной разгадке.

В Страстную пятницу второго года, когда верующие вспоминают о казни Христа, Коля понял, что избрал верный путь.

Он решил написать близким письмо. Правда, отправлять не стал, а спрятал в карман.