– Ну и откуда же именно?

– Есть две возможности. Либо кореллианцы изготовили его сами…

– Очень натянуто!

– Очень. Но другая возможность заключается в том, что мы столкнулись с фактом измены.

– Вы так думаете? – голос Мэллоу был бесстрастен.

Секретарь сказал успокаивающе:

– В такой возможности нет ничего сверхъестественного. С тех пор, как Четыре Королевства приняли Конвенцию Установления, мы вынуждены иметь дело с немалым количеством инакомыслящего народа в каждом из них. Все бывшие королевства имеют своих претендентов на престол и прежних дворян, которые вряд ли могут возлюбить Установление. Может быть, кто-то из них приступил к активной деятельности.

Мэллоу начал медленно краснеть.

– Понятно. Так что же вы хотите сообщить мне? Я смирниец.

– Я знаю. Вы смирниец – родились на Смирно, одном из бывших Четырех Королевств. Вы человек Установления лишь по воспитанию. По рождению вы внешнеземелец и иностранец. Без сомнения, дед ваш был бароном во времена войн с Анакреоном и Лорисом, а ваши фамильные поместья были отобраны, когда Сеф Сермак перераспределил землю.

– Нет, клянусь Черным Космосом, нет! Мой дед был потомственным бедняком, из тех, кого именуют космическим отродьем, и умер на погрузке угля за нищенскую плату, еще до того, как Установление взяло верх. Я ничем не обязан старому режиму. Но я родился на Смирно, и я не стыжусь ни Смирно, ни смирнийцев, клянусь Галактикой! Ваши хитроумные намеки на измену не вгонят меня в такую панику, чтобы я стал вылизывать плевки Установления. А теперь вы можете либо давать свои указания, либо выдвигать обвинения. Мне все равно.

– Дорогой мой Старший Купец, мне ни на электрон не интересно, был ли ваш дед королем Смирно или же величайшим нищим планеты. Я процитировал эту чушь о вашем происхождении и ваших предках, чтобы показать, что я ими не интересуюсь. Видимо, вы упустили этот момент. Вернемся к делу. Вы смирниец. Вы знаете народ Внешних Областей. Кроме того, вы купец – и вдобавок один из лучших. Вы были на Корелле и знаете кореллианцев. Вот туда-то вам и следует отправиться.

Мэллоу глубоко вздохнул:

– Как шпиону?

– Вовсе нет. Как купцу – но держите глаза открытыми. Если вам удастся выяснить, откуда берется их мощь… Я могу напомнить вам, поскольку вы смирниец, что на двух из пропавших торговых кораблей были смирнийские экипажи.

– Когда я должен стартовать?

– А когда будет готов ваш корабль?

– Через шесть дней.

– Вот тогда-то вы и стартуете. Обо всех подробностях узнаете в Адмиралтействе.

– Отлично! – торговец встал, крепко пожал Сатту руку и зашагал прочь.

Некоторое время Сатт, выжидая, осторожно массировал затекшие пальцы; затем, пожав плечами, он вошел в кабинет мэра.

Мэр выключил видеоэкран и откинулся в кресле.

– Что ты думаешь обо всем этом, Сатт?

– Может быть, он просто хороший актер, – сказал Сатт и задумчиво поглядел вдаль.

2.

Вечером того же дня в холостяцкой квартире Джорейна Сатта на двадцать первом этаже "Хардиновского Здания" Публис Манлио потихоньку потягивал вино.

Именно тщедушное, стареющее тело Публиса Манлио вмещало в себя два крупнейших поста Установления. Он был Иностранным секретарем в кабинете мэра, а для всех внешних солнц, исключая лишь само Установление, он был к тому же Примасом Церкви, Подателем Священной Пищи, Владыкой Храмов и носителем почти бесконечного множества других замысловатых, но звучных титулов.

Манлио говорил:

– Но он согласился на твое предложение отправить этого купца. Это уже кое-что.

– Этого очень мало, – сказал Сатт. – Никаких результатов до поры ждать не приходится. Вся история есть грубейший из вариантов военной хитрости, поскольку мы не можем предвидеть ее развитие до конца. Это просто закидывание веревки в надежде, что где-то по ее длине окажутся силки.

– Правда. А этот Мэллоу человек способный. Что если он не подойдет на роль подсадной утки?

– Это риск, на который надо идти. Если измена существует, то в ней замешаны способные люди. Если же ее нет, нам потребуется способный человек, чтобы выяснить истину. А Мэллоу будут стеречь. Твой бокал пуст.

– Нет, спасибо. Я выпил достаточно.

Наполнив свой бокал, Сатт терпеливо ждал, пока его собеседник предавался тревожным раздумьям. В чем бы эти раздумья ни заключались, толку в них было мало, ибо примас внезапно, почти взорвавшись, выпалил:

– Сатт, что у тебя на уме?

– Я скажу тебе, Манлио, – тонкие губы Сатта дрогнули. – Мы в разгаре Селдоновского кризиса.

Манлио уставился на него и тихо спросил:

– Откуда ты знаешь? Или Селдон опять появился в Своде Времени?

– Это необязательно, друг мой. Подумай сам, тут все почти очевидно. С тех пор как Галактическая Империя забросила Периферию и предоставила нас самим себе, мы никогда не встречались с противником, обладающим атомной энергией. Теперь же, впервые, он у нас есть. Даже взятый сам по себе этот факт кажется значительным. Но это еще не все. Ибо в первый раз за семьдесят лет мы столкнулись с крупным политическим кризисом у себя дома. Следует думать, что синхронизация обоих кризисов, внутреннего и внешнего, снимает все сомнения.

Глаза Манлио сузились.

– Если это все, то этого недостаточно для беспокойства. До сих пор было два Селдоновских кризиса, и оба раза Установлению грозила гибель. Пока эта опасность не появится вновь, о третьем кризисе говорить не приходится.

Сатт терпеливо выслушал его.

– Эта опасность приближается. Любой дурак заметит кризис, когда тот уже разразился. Настоящая же услуга государству – распознать кризис в зародыше. Суди сам, Манлио. Мы движемся по запланированной истории. Мы знаем, что Хари Селдон рассчитал исторические вероятности будущего. Мы знаем, что когда-нибудь мы воссоздадим Галактическую Империю. Мы знаем, что это займет тысячу лет или около того. И мы знаем, что за этот период мы столкнемся с определенными кризисами. Далее, первый кризис наступил спустя пятьдесят лет после основания Установления, а второй – через тридцать лет после первого. С тех пор прошло почти семьдесят пять лет. Время, Манлио, настало время.