Клейпас Лиза
Шрифт:
Найти свои идеалы и сформировать из них прочную основу. Только так можно разработать проект хорошего дома, великолепного здания.
Или замечательной жизни.
И Лео наконец-то обнаружил краеугольный камень, основу жизни, которую ему теперь предстоит построить.
Очень упрямый краеугольный камень.
Его губ коснулась улыбка, когда он подумал, как ему стόит сегодня вести себя с Кэтрин: то ли ухаживать за ней, то ли поддразнивать её. Ведь, казалось, она в одинаковой мере наслаждается и тем и другим. Пожалуй, он начнет с того, что втянет Кэтрин в небольшой спор, а затем, сдавшись, поцелует её. Возможно, ему удастся застать её в один из редких моментов слабости, и тогда он вновь повторит своё предложение.
Лео направился к апартаментам Ратледжей и, небрежно постучав, вошёл в прихожую. И увидел Поппи, взволнованно выбежавшую ему навстречу.
— Это ты… — начала она с облегчением в голосе, но затем замолчала, увидев вошедшего. — Лео. Я всё спрашивала себя, когда же ты вернёшься. Я не знала, куда ты отправился, иначе непременно послала бы за тобой…
— Что такое, сестричка? — мягко спросил он, сразу поняв, что стряслось нечто очень плохое.
Поппи выглядела несчастной, лицо её побледнело, а в широко распахнутых глазах стыла тревога.
— Этим утром Кэтрин не спустилась к завтраку. Сначала я подумала, что она решила поспать подольше, ведь иногда её мучают кошмары…
— Да, я знаю, — Лео стиснул ледяные ладони сестры, и нетерпеливо взглянул на не ё: — И что же, Поппи?
— Час назад я послала к ней в спальню горничную, чтобы та посмотрела, не нуждается ли Кэтрин в чём-либо. Но её там не оказалась, хотя на прикроватном столике лежали её очки.
Поппи протянула дрожащую руку и отдала ему новые серебряные очки.
— А… на её постели остались пятна крови.
Лео потребовалось мгновение, чтобы подавить приступ паники. И в тот же самый миг его всего — с головы до пальцев ног — охватило иное чувство, от которого с неистовой яростью забилось сердце — неуправляемая, слепая жажда убийства.
— Гостиница обыскивается, — сквозь рёв в ушах услышал он голос Поппи. — Гарри и мистер Валентайн опрашивают слуг.
— Она у Латимера, — с трудом произнёс Лео. — Он кого-то подослал за нею. Я вырву кишки из его собачьего нутра и подвешу на них этого…
— Лео, — прошептала Поппи, поднеся дрожащие пальцы к его губам. Чувства, отразившиеся на лице брата, испугали её. — Прошу тебя.
Поппи вздохнула с некоторым облегчением, когда в комнату вошёл её муж.
— Гарри, удалось ли тебе хоть что-нибудь разузнать?
Ратледж выглядел мрачным и сосредоточенным.
— Один из коридорных, дежуривших вчера вечером, рассказал, что видел, как мужчина, одетый в форму служащего гостиницы, спускался по задней лестнице с мешком для грязного белья. Коридорный подумал, что это один из недавно принятых на службу работников и обратил на него внимание только потому, что поведение новичка показалось ему странным, ведь смена белья вменяется в обязанности горничных, и те никогда не занимаются этим среди ночи.
Гарри положил руку Лео на плечо, словно пытаясь удержать от опрометчивых поступков, но тот резким движением стряхнул его ладонь.
— Рэмси, держи себя в руках. Я догадываюсь о твоих предположениях, и скорее всего они верны. Но ты не можешь броситься туда, словно умалишенный. Нам нужно…
— Тогда попытайся меня остановить, — глухо прервал его Лео.
И прежде чем Гарри успел сделать хотя бы вдох, он уже покинул комнату, потому что не было силы, способной усмирить демонов, вырвавшихся у него из-под контроля.
— Господи, — пробормотал Гарри, запустив ладони в свои тёмные волосы. Он рассеянно взглянул на Поппи. — Найди Валентайна, — попросил он. — Он всё ещё беседует со старшим по этажу. Передай ему, чтобы он отправлялся к специальному констеблю [39] . Хембри или к любому другому, кого ему удастся застать на Боу-стрит. Пусть он расскажет им обо всём, что произошло. Первым делом Хембри следует послать своего человека в дом лорда Латимера. Попроси Валентайна сказать, что велика вероятность совершения убийства.
39
Специальный констебль— лицо, назначенное мировым судьёй для выполнения специального поручения в качестве констебля.
Надо заметить, что институт "специальных констеблей" (special constables) — чисто британское изобретение, он регулируется актом 1831 г.
По сути, это нечто вроде гибрида добровольной народной дружины советских времён с отрядами черносотенцев. Их созывали в тех случаях, когда регулярная полиция не могла справиться с наведением порядка собственными силами. Многочисленные бунты и демонстрации в XIX веке сделали их роль значительно более важной, чем это было до 1800 года. Большей частью это были мелкие лавочники и приказчики из более крупных фирм, готовые отстаивать своё имущество от беснующихся толп. Их оружием были дубинки, причём иногда полиция раздавала им дубинки штатного образца, а иногда в призывной повестке указывалось, что они должны явиться с собственным оружием. Часто эти добровольные констебли являлись просто с открученной ножкой стола или поленом, но временами хозяева дубинок прилагали усилия сделать их красивыми и оригинальными, с резьбой и росписью.
Брокгауз и Ефрон сообщают, что «специальные констебли могут быть назначаемы из числа местных граждан, по распоряжению двух мировых судей или министра внутренних дел, в случае бунта или серьёзных беспорядков, для усиления обычного контингента полицейских сил. Отказ в принятии этого назначения карается штрафом в 5 фн. ст. Права и обязанности специального К. те же, что и обычного. За свою службу он имеет право получать вознаграждение в размере 3 шил. 6 пенс. в день.
При назначении специальных К. звание это предоставляется и каждому желающему добровольно вступить в их число. Этим правом пользуются и иностранцы, находящиеся в Англии. Так, напр., когда в 1848 г., с целью предупреждения беспорядков вследствие движения чартистов, были назначены специальные К. из разных слоёв общества, в их число вступил и проживавший в это время в Лондоне принц Бонапарт, впоследствии Наполеон III».
— Лео не станет убивать лорда Латимера, — сказала Поппи, побледнев ещё сильнее.
— Если его не убьет он, — произнёс Гарри с холодной решимостью, — это сделаю я.
Кэтрин очнулась от странной эйфории, чувствуя вялость и головокружение. Пробуждение избавило её от страшных видений, но, открыв глаза, она поняла, что действительность ужаснее любого кошмара. Она очутилась в комнате с плотно задёрнутыми шторами, заполненной клубами тошнотворно-сладкого дыма.
Только спустя какое-то время ей удалось собраться с силами и напрячь зрение, чтобы разглядеть что-либо без очков. Челюсть саднило, во рту нестерпимо пересохло. Кэтрин отчаянно нуждалась в свежем воздухе и в глотке холодной воды. Её руки были крепко связаны за спиной. Она сидела на диване, неудобно завалившись на бок, в одной лишь длинной ночной рубашке. Неуклюже поведя плечом, она попыталась отбросить с лица длинные, спутанные пряди волос.