— С кем? — удивленно спросила я. — Кому там делать нечего?!

— Арсалии и нечего, — огорошил меня Сулем. — Так что обе будьте осторожны. И… Придется тебе все рассказать Александре.

— Да уж придется. Если она раньше меня не пристукнет, — я хмыкнула и отключилась. И снова посмотрела на Александру. Та что-то разглядывала на мониторе. — Леди Александра, разрешите представиться….

— Терпеть не могу, когда меня называют леди, — усмехнулась драконница и повернулась к мне лицом, а не ж… Мягким местом. — А теперь, дай угадаю, ты сестра Сулема и Лориэля. Так?

— Да. Средняя, — на всякий случай уточнила я.

— А есть еще старшая? — неподдельно удивилась драконница. Как будто только у нее большая семья!

— Угу. И младшая, — добила я Александру. Та начала хохотать как ненормальная. — Чего смешного?!

— Того, что у нас с твоим братом одинаковые планы, — я хихикала, как ненормальная. Нет, ну, надо же так попасть!

— Какие? — прищурилась принцесса. Чувствовала ведь, что с ней что-то не так, но не догадалась. Мда.

— Да так, это я о своем, — не надо ей это озвучивать. А то плохо нам придется с Сулемом. — А что же все-таки случилось? И не надо врать, пожалуйста. Все равно учую.

— Дипломатические проблемы, — сдалась Аника и покачала головой. — Все равно узнаешь, а так честнее будет. Причем знаешь с кем?

— Дай догадаюсь. С Арсалией, — вообще-то сказала наугад, но как оказалась, угадала. Особенно если судить по тому, каким печальным стало лицо Аники. Хм. И кто же это нам так подфартил? — Тааак. Чем дальше в лес, тем хуже глюки и злее партизаны. Ты брату обещала за мной присматривать, так?

— Да, — кажется, до нее не дошло, что я что-то затеваю. Вот и славно. Значит, не все потерянно.

— Ок. Значит, после трех, а сейчас час дня, мы рулим к моему отцу. Он у нас в стране занимается внешней политикой. И, наконец, выясняем, откуда ноги растут. Хотя… Есть у меня некоторые подозрения, — я усмехнулась, столь кровожадно, что заглянувший в кабинет Руслан отшатнулся, увидев меня. И благополучно сбил с ног шефа. Ну, что ж… Я же хотела его повалять, так? Значит, судьба, а от нее не убежишь. — Руслан, ты чего шугаешься?

— Больно улыбка у тебя «приветливая», — я улыбнулась еще шире. Оборотень вздохнул. — Ты до какого часа здесь будешь?

— Еще час, полтора. А что? — он опять хочет на меня спихнуть какой-нибудь отчет? Не дамся!!!

— Просто. Подарок тебе хочу сделать, — засмущался оборотень и исчез. Только хвост его и видели. Я офигеваю.

— Ты знаешь, кто стоит за всеми этими неприятностями? — какая проницательная. Как и ее брат. Ой, намаюсь я с ними!

— Возможно, — никаких точных ответов, ничего хорошего от них не будет. — А пока садимся и пьем кофе с пирожными. Он и так уже холодный.

— Ты не боишься, что со всеми своими тайнами влезешь в самое пекло? — поинтересовалась Аника, садясь на свободный стул.

— А когда я из него вылезала? — фыркнув, подхватила чашки и поставила их в микроволновку, спрятанную в шкафу. Холодный кофе — редкая гадость. — Ты просто еще не в курсе, где я побывала.

— Н-да? Может, просветишь? — язва! Чистой воды, язва!!! Правда… Сама не лучше.

— А то! — хихикнув, вытащила чашки и вновь села за стол. — Ну… Слушай, что тут было на прошлой неделе…

И без лишнего преувеличения поведала историю наших приключений, точнее моих, которые возникли из-за вмешательства в мою жизнь некоторых личностей.

— Мда… А я и не знала, что у вас тут ТАК весело, — ошалело покачало головой Аника. Я только хмыкнула. Сама в шоке была, когда выстроила всю картину прошлой недели.

— Да и у вас, я смотрю, тоже не шибко скучно, — я задумчиво постучала пальцами по столу. — Нет, все-таки, я должна все выяснить.

Чтобы узнать обстановку на фронте внешней политики, достаточно просто спросить собственного отца. Однако, проблема в том, что если все действительно очень серьезно, то папочку могли вполне отправить на границу — неприятеля пугать.

— Ты уверена, что застанешь отца дома? — просто угадала мои мысли Аника, когда мы закончили пить кофе.

— Нет, но сейчас узнаем, — я сняла трубку и набрала номер отца. Он ответил спустя три гудка, голос у папы был очень усталый и, я бы сказала, даже какой-то злой. — Папа, ты дома?