— Извини, Шьям, — сказала Приянка и положила на стол большой коричневый пакет. — Этот чертов парикмахер отнял у меня кучу времени. Хотя я предупреждала его, что спешу.

— Ничего страшного. Парикмахер гораздо важнее, чем я, — ответил я сухо.

— Я думала, мы с тобой договорились: никаких саркастических замечаний в адрес друг друга. И к тому же я извинилась.

— Верно. Одно извинение раз в полчаса это справедливо. Ты можешь пойти и сделать двухчасовой массаж лица, а потом извиниться четыре раза.

— Шьям, я тебя умоляю… Да, я опоздала. Но мы договорились не ссориться. Суббота — единственный день, когда у меня есть время на стрижку.

— Я просил тебя не стричься. Мне нравились твои длинные волосы.

— Я долгое время учитывала твое мнение, но за длинными волосами трудно ухаживать. Я действительно виновата, но ты должен понять меня — мне надоели длинные волосы, и я ничего не могла с этим поделать. У меня уходил целый час на то, чтобы умастить их маслом, и в жару это просто невыносимо.

— Ладно, — миролюбиво сказал я, глядя в меню. — Что ты хочешь?

— Хочу, чтобы у моего Шьяма было хорошее настроение, — ответила она и взяла меня за руку. Но мы тем не менее не стали сплетать наши пальцы.

«Мой» Шьям. Меня еще принимают в расчет, подумал я. Девушки знают, как подсластить пилюлю.

— Х-м-м, — тяжело вздохнул я. Если она пытается помириться, то я должен был сделать встречный ход. — Мы можем заказать их фирменное блюдо — лапшу «Магги».

— «Магги»? Ты пришел сюда, чтобы поесть лапшу? — удивилась Приянка и забрала у меня меню. — Обрати внимание: эта самая лапша стоит девяносто рупий. — Последнюю фразу она произнесла так громко, что ее услышали посетители за соседними столиками и несколько официантов.

— Приянка, мы зарабатываем достаточно. И можем не экономить, — возразил я.

— Закажи шоколадные пирожные и мороженое. Или по крайней мере что-то такое, чего ты не можешь поесть дома.

— Ты же обещала есть то, что я закажу.

— Да, но «Магги»? — скривилась Приянка.

Я не смог сдержать улыбку при виде знакомой мне гримасы и поспешил заказать пирожное.

Официант принес его и поставил перед Приянкой — поллитра жидкого шоколада поверх шарика ванильного мороженого, лежащего на огромном куске шоколадного торта. Прямой путь к инфаркту. Съев пару ложек, Приянка пододвинула его ко мне.

— Я такая обжора, — облизнулась она.

— Ты собралась с духом и поговорила с матерью?

Приянка вытерла испачканные в шоколаде губы салфеткой. Мне захотелось поцеловать ее, но я не был уверен, стоит ли делать это. Если ты влюблен, но сомневаешься, значит, что-то идет не так.

— Мы с мамой не способны вести разумный, здравый разговор. Я пыталась поговорить с ней о тебе и о собственных планах на будущее — ты знаешь, я хочу продолжить учебу. Казалось бы, что тут невозможного, верно?

— И как она прореагировала?

— Минут через семь мы дружно рыдали. Ты можешь в это поверить?

— Конечно, раз речь идет о твоей матери. Что именно она сказала?

— Лучше тебе не знать.

— Но мне нужно знать, — настаивал я.

— Она сказала, что ты ей никогда не нравился, поскольку не нашел своего места в жизни, а с того самого дня, как я начала встречаться с тобой, я очень изменилась и превратилась в бесчувственную ледышку.

— Бесчувственную ледышку? — вскричал я, чувствуя, как к лицу приливает кровь. — Как, черт побери, я добился этого?

Последнее утверждение сразило меня наповал. Конечно, мне ужасно не понравилось, что меня назвали человеком неустроенным, но это отчасти справедливо. Но с какой стати мать Приянки обвинила меня в том, что ее дочь превратилась в холодного человека?

Приянка ничего не ответила, выражение ее лица смягчилось, и я услышал, как она тихонько всхлипывает. Это было неправильно, ведь обидели меня, а не ее, это мне надо было плакать. Но с другой стороны, только девушки выглядят мило, начиная плакать во время свиданий.

— Послушай, Приянка, твоя мать — психопатка.

— Нет. Ты здесь ни при чем, но я действительно изменилась. Может, просто повзрослела, а она решила, будто во всем виноват ты. Мы были так близки, а теперь маме не нравится все, что я делаю. — Приянка заплакала, и все в кафе подумали, наверное, что я обманул свою подругу и собираюсь бросить ее. Девушки за соседними столиками бросали на меня гневные взгляды.

— Успокойся, Приянка. И будь добра, скажи мне, чего хочешь ты?

Приянка покачала головой и промолчала. Иногда легче вести переговоры с террористами, чем с любимой женщиной.