— А иначе что? — спросила Эша.

— Иначе погибнем, — коротко ответил Врум.

Мы помолчали.

— Каждому человеку суждено когда-нибудь умереть, — сказал я, желая нарушить молчание.

— Лучше умереть, чем вести такую жизнь, — высказал свое мнение Врум.

Я кивнул. Я сильно нервничал и был рад тому, что Врум поддерживает подобие беседы.

— Больше всего меня беспокоит то, что нас могут вообще не найти. И что тогда? — гадал Врум.

— Тогда нас найдут грифы. Они не пропустят такого события. Я видел передачу о них на канале «Дискавери», — вспомнил я.

— Это вгоняет меня в дрожь. Не хочу, чтобы острые клювы вонзались в мои мышцы, ломали мне кости и в конце концов разорвали меня на мелкие кусочки. Кроме того, мой труп будет чертовски вонять. Пусть меня лучше, как положено, сожгут, и вместе с дымом я вознесусь на небеса.

— Ребята, перестаньте пороть чушь. По крайней мере ведите себя спокойно. — Эша сложила руки на груди.

Врум улыбнулся ей. А затем повернулся ко мне:

— Не думаю, что Эша будет очень уж плохо пахнуть. Благодаря духам от Кельвина Кляйна она сохранит свежесть на долгие дни.

Мы услышали, как треснули еще два стержня.

— О Господи! — воскликнула Приянка, потому что один из стержней сломался прямо под ней. И тут мы вдруг увидели на приборной доске свет. Мой мобильник вибрировал. Мы внимательно смотрели на него.

— Это мой телефон, — сказал я.

Мобильник зазвонил.

— Почему он звонит, ведь здесь нет связи? — нервно заговорила Эша.

— Кто это? — недоумевала Радхика.

— Передайте телефон, — попросил я, потому что сам не мог дотянуться до приборной панели.

Эша взяла мобильный. Посмотрела на его экран и стала ловить ртом воздух.

— Кто это? — спросил я.

— Вы знаете кого-нибудь по имени… Бог? Тут сказано, что это звонит он, — растерянно пробормотана девушка.

Палец Эши дрожал, когда она нажимала кнопку включения громкой связи.

— Всем привет! Извините, что звоню так поздно, — раздался жизнерадостный голос.

— Э… Кто это? — спросила Эша.

— Это Бог.

— Бог? В смысле… — сказала Радхика, а мы в страхе смотрели на светящийся телефон.

— В смысле Бог. Я наткнулся на необычную ситуацию и решил выяснить, как у вас обстоят дела.

— Это шутка? — Теперь голос Врума звучал более уверенно.

— Почему вы так решили? Я кажусь вам забавным?

По моему мнению, Бог вряд ли стал бы пользоваться сотовым телефоном, и, кроме того, я не считал свою жизнь достаточно важной, чтобы он сам вдруг взял да позвонил мне.

— Бог не звонит по телефону, подобно простым смертным. Докажите, что вы Бог. Иначе мы подумаем, будто вам необходима определенная помощь, — вещал Врум.

— И как прикажете доказывать, что я Бог? Может, мне заставить телефон парить в воздухе? Или вызвать дождь и молнии? Или вы предпочитаете какой-нибудь фокус? Спецэффекты?

— Не знаю… Но что-нибудь в этом духе, — ответил Врум.

— То есть для того, чтобы поразить ваше воображение, я должен нарушить те самые законы физики, которые сам установил? Что-то не хочется. Очень много людей верит в меня. Я думал, что могу вам помочь, но могу и прервать связь. Тогда до свидания, — сказал Бог.

— Нет-нет, подождите! Пожалуйста, помогите нам, Б… Бог! — воскликнула Эша и немного повернулась, так что телефон оказался на равном расстоянии от всех нас.

Радхика приложила палец к губам, призывая Врума к молчанию.

— О'кей, я остаюсь с вами, — все так же жизнерадостно согласился Бог.

— Помогите нам выбраться отсюда. Если сломаются еще несколько прутьев, мы умрем, — объяснил я.

— Я не об этом, скажите, как у вас дела в остальном? Как протекает ваша жизнь?

Я плохо справляюсь с ответами на подобные нечеткие вопросы. Ненавижу признавать, насколько хреново живу.

— Ну, в данный момент мы попали в западню… — начал было я, но Бог меня перебил:

— Не волнуйтесь, «куалис» останется на месте. Расслабьтесь.

Я глубоко выдохнул. Все молчали.

— Вернемся к моему вопросу. Как вы поживаете? Радхика, начнем с тебя, — продолжал Бог.

— Если вы действительно Бог, вам должно быть все известно о моей жизни. Она очень печальна, — ответила Радхика.

— Конечно, мне все известно. Но я хочу понять, как ты относишься ко всему этому.

— Я расскажу вам о наших чувствах. Жизнь — дерь… Прошу прощения, — перебил ее Врум и поправил сам себя: — Она просто ужасна… И что мы такого сделали? Почему мы оказались над пропастью, в прямом и переносном смысле? Вот как примерно обстоят дела у всех нас.