— Деньги как-никак пойдут на благое дело, — возразил он Элли.

— Эта благотворительность для показухи, — парировала она. — Если бы эти фашисты, которые занимаются только самовозвеличиванием, просто отдали бы деньги за билеты в Фонд помощи приютам да в придачу все, что они, возможно, уже потратили на наряды для бала, выпивку, такси, чтобы туда добраться и тому подобное, на каждого из нас пришлось бы по две койки, чтобы бесплатно помереть!

— Вторая причина, — продолжал Паско, — в том, что до сих пор тебе не доводилось проникнуть в логово этого чудовища. Теперь тебе представилась такая возможность!

Дэлзиел, если хотел отблагодарить друзей за гостеприимство, приглашал их в ресторан или пивную. Элли не могла отрицать, что не раз проявляла любопытство к тому, где и как он живет, потому что представить себе это было невозможно.

— Хорошо, две причины. А третья?

— Хватит и двух, если они достаточно веские, — уклончиво ответил Паско.

— Не умничай, Питер. Офицеру полиции это не к лицу. Так что за третья причина?

— Сейчас расскажу. Мы почти приехали.

Внезапно он изо всех сил дважды нажал на сигнал, отчего Элли так и подпрыгнула на сиденье.

— Это еще зачем? — возмущенно спросила она.

— Мне показалось, там кошка, — не очень вразумительно объяснил он и свернул налево и почти сразу еще раз налево.

— Мы заблудились?

— Нет. Приехали. — Он остановил машину и взглянул на часы.

— У нас уйма времени. Так это здесь? Я представляла себе что-то гораздо более готическое, — заметила Элли.

— Тебе надо больше смотреть старые киноленты. Когда какой-нибудь герой отправляется за границу, он берет с собой лишь горсть земли своей родной Трансильвации.

Дэлзиел распахнул перед ними дверь сразу же, только они позвонили. Он был в ослепительно белой рубашке, галстуке в красную и зеленую полоску и безукоризненного покроя костюме из темно-серой шерсти отличного качества. Паско на минуту испугался, что Дэлзиел уже готов немедленно отправиться с ними, но потом с облегчением заметил, что он без ботинок.

— Как жизнь, Элли? — сердечно приветствовал ее Дэлзиел. — Давно не виделись.

— Привет, Энди, — ответила она. — Отлично выглядишь.

— Ты про костюм? Мужчина в хорошем костюме может войти куда захочет, так, что ли, говорят? Заходите. Элли, сними пальто, будь как дома. Господи, да ты и сама неплохо смотришься. Погоди, я до тебя доберусь на балу у мэра. Мы там этой молодежи покажем, как надо танцевать!

Паско шумно высморкался, тщетно пытаясь скрыть смешок по поводу присоединения Элли и Дэлзиела к одной возрастной группе. Элли неодобрительно взглянула на мужа, а Дэлзиел сказал:

— Выпейте тут чего-нибудь пока. Я сейчас.

Комната, в которой хозяин их оставил, была небольшой и квадратной. В ней стояла мягкая мебель, обитая плюшем, старой модели телевизор с маленьким экраном, сервант, за стеклянными дверцами которого был виден чайный сервиз в стиле эпохи королевы Анны, [9] викторианский [10] комод, мраморный камин, отполированный так, что казался пластмассовым. На каминной полке стояли часы, два медных подсвечника, три медных обезьянки, щербатая пепельница с надписью «Подарок из Бридлингтона». Над камином висело круглое, потускневшее от времени зеркало, разлучая трех фарфоровых уточек, которые летели на фоне небесно-голубых в розовый цветочек обоев.

— Прямо как декорация к какой-нибудь пьесе пятидесятых годов, поставленной Би-би-си, — сказала Элли, слегка проведя пальцем по каминной полке. Пыли на пальце не осталось.

— Возможно, у него есть женщина, которая приходит убирать дом? — предположил Паско.

— Как у тебя? Где та выпивка, о которой он говорил?

Паско открыл бар. Он был заставлен бутылками и стаканами. Во всех бутылках было только виски, но разных сортов. Паско взял одну наугад и протянул Элли стакан. Потом снова посмотрел на часы.

— Питер, да угомонись ты. Это же не официальный прием. Какая разница, когда мы туда попадем, в пределах разумного, конечно.

— Парень в нетерпении? — спросил Дэлзиел, входя в комнату. — Он совершенно прав. Когда бесплатно наливают, надо быть в числе первых, чтобы не выпили последнее.

— Хорошо, конечно, если ты не за рулем, — заметил Паско. — Но раз уж я собираюсь продолжить, то надо и начать. Не добавите мне сюда капельку водички, сэр? — И он протянул свой стакан Дэлзиелу.

На лице толстяка появилось выражение, как у священника, которого причастник попросил посолить просвирку. Сокрушенно качая головой, Энди вышел из комнаты.

— Разбавляя спиртное водой, нельзя уменьшить процентное содержание спирта в крови, — начала читать лекцию Элли, но комната уже опустела, потому что Паско вышел вслед за хозяином.

— Пришел убедиться, что я испортил добро? — проворчал, нагнувшись над раковиной, Дэлзиел.

— Только чуть-чуть, — примирительно сказал Паско. — Так вы здесь были той ночью?

— Что? Ах да.

— И было темно, — добавил Паско и несколько раз включил и выключил свет.

— Точно.

— Вы так и не сказали, что же в тот момент делали. Вы что, часто просто стоите у окна в темноте?