Шрифт:
Спасибо, хочу.
Вот!
Привет, папа!
Привет, дети! Рад вас видеть. Вперед домой?
Да!
По последнему наци-мороженому?
Ура!
Нина, ты будешь мороженое?
С удовольствием?
Вот такое нацистское эскимо?
Да, спасибо.
Дети спят?
Да.
Где мы?
Подъезжаем к Гамбургу.
Разве он не сгорел дотла?
Они отстроили его заново.
Ого.
Что думаешь делать с лишним весом?
Ничего.
Ничего?
Ничего.
Я читала, что этот, как его зовут, муж Найджелы...
Саатчи.
Что он похудел на двадцать пять килограммов.
Хорошо.
Он ел одни яйца. Три на завтрак, три на обед и три на ужин. И так несколько месяцев.
Болван.
Но чувствует себя теперь гораздо лучше.
Еще бы.
Тебя это не интересует?
Нет, конечно. Напротив, я собираюсь обжираться, обжираться, совершенно отпустить поводья и превратиться в жиртреста.
Мне кажется, тебе не стоит этого делать.
Сам знаю.
Телеман, не делай так.
Ты меня не узнаешь.
Понятно.
Толстяки — это театр.
Понятно.
Театр — это полнота.
Угу.
Телеман?
Да?
Ты думаешь, мы кое-чему научились?
В Перемешках?
Да.
Нет.
Ничему?
Нет.
Жалко.
Вовсе нет.
А по-моему, жалко.
Я ненавижу людей, которые учатся на своих ошибках.
Ого! Тут некоторые лезут в бутылку, да?
А также тех, кто понимает, признает и принимает все подряд. Мы такие, какие есть, и баста. Отсюда и взялся театр.
Отсюда?
Да.
Нина, ты — театр.
Я?
Да.
А ты?
И я тоже.
А Бадер?
В Бадере больше театра, чем в нас обоих, вместе взятых.
Вот как.
Когда мы вернемся, я напишу обо всем этом и потребую вычесть отпуск из налогов.
Правда?
Правда, черт побери. А на эти деньги я куплю тебе тонкий голубой свитер.
Такой, как у Найджелы?
Да. И еще корзинку клубники, возможно.
Где мы?
Подъезжаем к Килю.
Разве его не разрушили?
Они отстроили его заново.
И его тоже?
Да.
У меня нет слов от восхищения.
Кстати, спасибо за отпуск.
Тебе спасибо.
В целом он ведь удался?
Ну-у.
Горы... и...
Ну да.
Но знаешь что?
Нет.
Спать с Бадером никакого удовольствия.
Нет?
У-у.
Рад слышать.
Это было довольно противно.
Хорошо.
Но я делала вид, что мне нравится.
Делала вид?
Да.
Черт возьми, Нина, это же театр! Именно это я называю театром! Поделом ему, старой скотине.
Да.
Так ему и надо?
Да.
Черт, Нина, а? Вот это — театр!