Шрифт:
1. Схема бронирования корпуса — сплошной пояс по ватерлинии толщиной в районе цитадели 18" (450 мм), в оконечностях уменьшающийся до 12" (300 мм).
2. Схема распределения вертикального и горизонтального бронирования корпуса.
3. Схема бронирования башни главного калибра. Заслуживает внимания предложение выполнять заднюю часть крыши, под которой отсутствуют сколько-нибудь крупные габариты и узлы, наклонной под углом от горизонтали 15°, что повышало возможность рикошета снарядов с настильных траекторий, и позволяло существенно понизить толщину брони в этом месте. Подобную идею в середине 30-х гг. реализовал итальянский флот для 15"/50 трехорудийных башен своих линкоров класса «Витторио Венето».
В проекте «Заданий» отсутствовали требования по противоминной защите, однако в отзыве начальника бригады отмечалось, что «…вряд ли целесообразно переборку, шедшую ниже броневой палубы параллельно наружному борту, устраивать броневой», и что «представляется более правильным сделать несколько параллельных переборок, лишь способных хорошо сдержать давление воды. Борьбу против мины остается вести лишь разбивкой на отсеки, но не броней». Относительно «тралящих приспособлений», упомянутых в «Заданиях», командиры высказались негативно. И.П. Рейн: «Громоздки и не достигают цели», А.П. Зеленой: «…усложняют и затемняют основную задачу» [99] .
99
Речь шла о фор-трале — массивной решетчатой стреле, устанавливаемой шарнирно на носу корабля. При движении она опускалась на оттяжках под воду перед форштевнем, а от конца ее отходили тросы с прикрепленными к ним параванами. Эта система применялась на черноморских дредноутах класса "Императрица Мария", но оказалась неудобной и малоэффективной.
Поскольку требования к двигательной установке не были указаны, моряки потребовали «установить тип котлов и механизмов». Необходимость развития будущим линейным кораблем скорости в 25 узлов была подвергнута сомнению в отзывах Д.Н. Вердеревского и В.Н. Ферзена. Начальник бригады балтийских линкоров приводил ряд соображений, на основании которых можно было бы установить скорость линейного корабля:
«Взгляд на линейный корабль как на боевой молот я высказываю с целью указать на опасность увлечения скоростью за счет более важных для него элементов — артиллерии и брони. Чтобы хотя приблизительно основать задание скорости для корабля можно сказать, во-первых, что она должна быть современного порядка т. е. ход около 8-12 узлов безусловно мал, уже с точки зрения совершения марш-маневра, каковой должен делаться при нынешних средствах связи и вообще быстром темпе развития событий не менее чем со скоростью 14–18 узлов. Во-вторых, исходя из свойств управления артиллерийским огнем, можно заметить, что если корабль, ведя бой с противником на курсовых углах около траверза, может изменять свою ВИР [100] незаметно для противника на величину около 1 кб в минуту, то он будет легко сбивать его огонь, заставляя слезать с себя пучок неприятельских снарядов. Из опыта можно сказать, что изменение курсового угла на 20° обыкновенно уже замечается, а на 10 (вблизи траверза) заметить почти невозможно: беря изменение 15°, т. е. курсовой угол 90° и 75°, найдем, что разница в ВИР в 1 кб получится при ходе в 22 узла. Эта цифра и представляется достаточной для линейного корабля, но имея в виду, что такой ход должен быть боевым, контрактную скорость следует задать в 23 узла; этой же скоростью как раз должны обладать и уже спущенные корабли типа „Севастополь“. В-третьих, можно еще заметить, что в то время как прочие суда, например, броненосные крейсера, в бою могут оказаться в небольших группах или даже одиночно и тогда в состоянии использовать свою максимальную скорость, линейные корабли, маневрирующие совместно в больших массах (6–8), будут принуждены равнять ход по наименьшему, а так как при большом числе судов вероятность сбавки хода у одного из них увеличивается, то может оказаться, что семь из восьми кораблей напрасно повезли бы в бой несколько тысяч тонн механизмов и котлов. Таким образом, ход 25 узлов кажется напрасно преувеличенным и я бы настаивал на сбавке двух лишних узлов, что должно значительно уменьшить вес двигательных механизмов, передав его на бронирование. В заключение соображений о ходе укажу еще на то, что все крупные нации дошли в скорости линейных кораблей только до 20–22 узлов (согласно „Ташенбух, 1914 г.“), кроме Италии, строящей корабли на 25 узлов, Англия же предпоследней серии кораблей дала 25 узлов, а последней — только 21 узел: обстоятельство, говорящее в пользу высказанных здесь идей».
100
ВИР — "величина изменения расстояния" — термин морской артиллерии, показывающий насколько изменяется дистанция до противника по отношению к своему кораблю в единицу времени.
В части 5000-мильной дальности плавания командир «Цесаревича» И.П.Рейн задавал вопрос — «…почему требуется район плавания 5000 миль, а не иной? Нельзя ли уменьшить?».
Радиотелеграф — «…должен хватать на всех линейных кораблях и броненосных крейсерах до Эйфелевой башни и Англии».
Прожектора, по мнению моряков, следовало предусмотреть только для навигационных целей, а не для включения их в состав «активных элементов корабля», как трактовалось заданиями.
В отношении предложенного МГШ ледокольного образования форштевня общее мнение плавсостава выразил командир «Рюрика» М.К. Бахирев, указавший, что «кажется, еще не добились, чтобы судно с ледокольным образованием обладало хорошими морскими качествами и было бы остойчивой платформой для орудий». Мнение А.П. Зеленого: «Требование ледокольного образования носа…надо признать излишним, в особенности, благодаря понижению от того его мореходности. Нос, по моему мнению, желателен совершенно прямой, без малейшего намека на таран».
Все поддержали предложение об оборудовании корабля системой активного успокоения качки (система Фрама). А.П. Зеленой: «Снабжение корабля систернами системы Фрама повышающими не только его мореходные, но и артиллерийские качества, — весьма желательно». В.Н. Ферзен: «Так как при большом водоизмещении и сравнительно малой осадке корабль, вероятно, выйдет очень широкий, то можно ожидать резкую качку для умерения которой весьма желательна установка систерн Фрама».
Но особенный упор всеми опрошенными был сделан на ограничение осадки: «осадку кораблей ни коим образом не следует допускать более 30 футов — это предел для нашего моря» (В.Н. Ферзен), «углубление, из-за Кронштадта, не должно превышать 27 футов» (И.П. Рейн), «для Финского залива 30-футовое углубление слишком велико, и после боя, когда получатся пробоины и судно осядет еще много глуб же, оно даже не сможет войти в Кронштадтский порт» (М.К.Бахирев) [101] .
101
Предполагалось, что ко времени введения планировавшихся кораблей в строй (1919 г.) главная база Балтийского флота должна была переместиться во вновь оборудованную "Морскую крепость Императора Петра Великого" (Ревель), а Кронштадт остаться лишь тыловой базой.
В целях затруднения для противника определения курсового угла и направления движения судна вице-адмирал В.Н. Ферзен предлагал ограничиться единственной мачтой посередине корабля, придав при этом линкору наибольшую возможную симметрию. А.П. Зеленой предлагал также на кораблях предусмотреть возможность несения гидроаэропланов, подобно зарождавшейся тенденции за рубежом. Дабы предотвратить заклинивание башен в бою от обломков мачт и надстроек, предлагалось предусмотреть полностью разборные легкие надстройки, мостики и устройства. Кроме того, было высказано решительное мнение об улучшении условий обитаемости.
Из всего высказанного моряками можно сделать один вывод: линейный корабль будущего представлялся им «воплощением всеразрушаю-щей силы и высшей неуязвимости», т. е. еще более специализированным артиллерийским кораблем, чем прежде, предназначавшимся исключительно для методичного сокрушения себе подобных. Поэтому они выступали за увеличение калибра орудий и резкое усиление бронирования по традиционной схеме, принося в жертву этим основным параметрам не только скорость, которая должна была быть лишь «адекватной», но и дальность плавания, и, может быть, даже противоминную артиллерию.
Подводя итог своим замечаниям, моряки совершенно справедливо обращали внимание МГШ на то, что в проекте предложенных заданий отсутствовало главное — «совершенно точное определение того, что Морским Генеральным Штабом понимается словами „линейный корабль“. „Желательно более ясно определить функции линейного корабля в бою, из них получить задания для главного оружия и затем уже поставить требования к его оборудованию“, — это мнение командира бригады линкоров В.Н. Ферзена и флагманского артиллериста Н.А. Вирениуса. А командир „Андрея Первозванного“ А.П. Зеленой заканчивал свой отзыв словами: „Только тогда можно будет ожидать вполне мотивированных суждений со стороны плавающего состава флота и только тогда подобное обращение к нему может быть признано рациональным. До тех же пор все ответы будут носить на себе характер случайных мыслей, быть может, даже противоречащих одна другой, из коих невозможно будет вывести никакого общего голоса флота“.