Основные характеристики проекта минного линейного корабля П.Б. Янькова, 1913 г.

Длина (наибольшая), м: 203,4

Длина (по ватерлинии), м: 200,0

Ширина, м: 25,5

Осадка (нормальная), м: 8,20

Водоизмещение (нормальное), т: 23000

Вооружение: 84 450мм подводных торпедных аппарата

12 7»/52 орудий в четырех башнях

Бронирование, мм:

главный пояс 400 (в оконечностях 150)

тыльная броня 50

средняя палуба 75+10

нижняя палуба 20+20

траверзы 300

рубка 450 (стенки), 250 (крыша), 200 (пол, труба)

барбеты 125-75

дымоходы 100-125-75

Котлы: 15 нефтяных («Ярроу»)

Турбины: 4 активно-реактивных («Парсонс»), 2 вала

Мощность механизмов (л. с), скорость хода: 72000 = 28 узлов

Дальность плавания: 1250 морских миль (полным ходом)

В ряде крупных флотов (германский, американский) в начале 10-х гг. активно прорабатывалась идея создания крупного, быстроходного, хорошо защищенного надводного корабля, несущего большое число «минных» (торпедных) аппаратов и условно называемого поэтому «минным линкором». Основная идея подобного корабля состояла в нанесении массированного торпедного удара по колонне вражеских линкоров в дневном эскадренном бою главных сил.

Эта идея была вызвана к жизни фактом быстрого совершенствования в начале XX столетия «самодвижущихся мин», которые получили новые, намного более сильные двигатели, механизмы устойчивости на курсе, а также несли значительно более мощный боевой заряд. Существенное повышение скорости, дальности действия и эффективности торпед сопровождалось резким ростом их размеров и веса, что ограничивало их применение на эсминцах. Поэтому предполагалось, что крупный броненосный корабль за счет отказа от всей тяжелой артиллерии мог быть оснащен значительным количеством бортовых подводных торпедных аппаратов и защищен особо толстой броней (борт до 400 мм КЦ). Высокая скорость, превышающая эскадренный ход колонны противника, должна была позволить «минному линкору» приблизиться к ней на дистанцию 10–15 кб и скрытно произвести прицельный залп по площадям с особо высокой плотностью «веера». Подобный одновременный залп 40–50 торпед (или даже вдвое более мощный при использовании пары подобных кораблей) практически неизбежно должен был привести к серии попаданий в линейные корабли противника, что, как минимум, могло сопровождаться тяжелыми повреждениями многих из них и, как следствие, потерей инициативы в бою. В качестве меры оборонительного характера против неприятельских легких крейсеров и эсминцев «минный линкор» предполагалось вооружить 10–12 7"-8" орудиями в поворотных башнях с большими углами обстрела. На гребне тогдашнего быстрого развития торпедного оружия — роста скорости, мощности, дальности и совершенствования методов торпедных стрельб — корабль подобной концепции новаторски вписывался в схему дневного боя линкоров, и мог стать неплохим подспорьем для тактического маневрирования линейной эскадры в сражении. Даже сам по себе выход в скоротечную торпедную атаку двух подобных кораблей означал необходимость немедленной смены курса для неприятельской колонны, что неизбежно сопровождалось для атакующей стороны целым рядом важнейших преимуществ — временной потерей противником инициативы, ВИРа, необходимостью новых серий пристрелки и т. п. Хорошо бронированный «минный линкор» мог не опасаться артиллерийского огня неприятельских легких крейсеров, прикрывающих линейные корабли, а также вспомогательного калибра последних. Что касается тяжелых орудий линкоров, они не представляли неизбежной угрозы как из-за их участия в артиллерийском бою главных сил, так и по причине относительной медленности стрельбы, трудности быстрого переориентирования и пристрелки к внезапно появившейся быстроходной цели.

Эти и подобные предпосылки для углубленной проработки концепции «минного линкора» стали основой для более пристального внимания к этому вопросу со стороны МГШ, особенно возросшему в преддверии подготовки новой судостроительной программы во второй половине 1913 г. Корабельному инженеру Ревельского судостроительного завода П.В. Янькову было поручено разработать подробный эскизный проект в нескольких вариантах. Начиная с весны 1914 г., этот проект интенсивно оценивался МГШ в многочисленных тактических играх, выявивших в целом высокую эффективность данной идеи. Однако, поскольку постройка подобных кораблей могла стать целесообразной только после введения в строй новой эскадры первоклассных линкоров и линейных крейсеров, идея «минного линкора» к июлю 1914 г. в целом не вышла за рамки проектно-тактических проработок. Начавшаяся война заставила на время забыть о ней, а послевоенный ход развития морских вооружений и кардинально изменившиеся приемы борьбы на море перечеркнули окончательно.

Письмо командира эскадренного миноносца «Новик» в штаб командующего Балтийским флотом Н.О. Эссена, препровождающее отзыв на «Задания для линейных кораблей» (1913 г.). Д.Н. Вердеревский обращает внимание начальника оперативного отдела штаба «на особую важность стать в верное положение касательно вопроса о противоминной артиллерии на линейных кораблях». Командир «Новика», один из лучших офицеров русского флота, обосновывая свой взгляд на целесообразность отказа от вспомогательной артиллерии на линкоре, убеждает известного своими передовыми воззрениями А.В. Колчака «сразу не отбрасывать эту мысль только потому, что она может показаться непродуманной». Эти строки — свидетельство серьезной заинтересованности офицеров флота в вопросе создания наиболее выигрышной конструкции будущих линейных кораблей, готовность выдвигать самые радикальные и эффективные решения.

(РГАВМФ ф.479, оп.1, д.89. л.86).

Вопрос о тактическом использовании линейного корабля и вытекающих из этого особенностях его конструкции был предметом проработки не только в МГШ и ГУК совместно с рядом привлеченных для обсуждения специалистов флота. В начале 1914 г. на фоне дальнейших планов военно-морского строительства устойчивый интерес к вопросу о концепции линкора будущего определился в широких кругах офицеров и корабельных инженеров, группировавшихся вокруг Санкт-Петербургского военно-морского кружка [102] . В январе 1914 г. на одном из собраний кружка обсуждался сделанный лейтенантом А.Н. Мелентьевым доклад «О новом линейном корабле», а на одном из февральских заседаний — доклад лейтенанта Б.И. Смирнова «Об изменении системы вооружения линейных кораблей противоминной артиллерией и возможности вследствие сего усилить боевую мощь корабля».

Последний доклад содержал уже конкретные предложения по совершенствованию концепции линкора. Аргументы сторонников идеи об отказе на линкоре от противоминной артиллерии, находившей немало приверженцев среди военно-морских специалистов, в основном сводились к следующим расчетам. В связи с быстрым совершенствованием на рубеже 10-х гг. торпедного оружия и эскадренных миноносцев — его носителей, были сделаны тактические расчеты, показывающие необеспеченность отражения дневных торпедных атак огнем лишь противоминной артиллерии линкоров (вывод из доклада старшего лейтенанта Л.Г. Гончарова). В самом деле, в бою главных сил линкоры, двигаясь кильватерной колонной, должны были наносить массированный артиллерийский удар главным калибром по линкорам противника. Выполнению этой основной задачи полностью подчинялось и маневрирование колонны линейных кораблей. Атаке на большой скорости соединения эсминцев противника с носовых курсовых углов мог быть противопоставлен в основном лишь недружный и достаточно малоэффективный огонь противоминного калибра головных линкоров. Подобная атака выводила из строя передний корабль и расстраивала всю колонну, срывая ей выполнение главной задачи.

Для эффективного отражения эсминцев противника требовалось существенное повышение мощности и скорострельности противоминных орудий. В результате всех подсчетов получалось, что при расчете на самостоятельное отражение линкором атаки эсминцев ему надлежало обеспечить такую противоминную артиллерию, что ее общий вес приближался к весу главного калибра. Подобные масштабы увеличения нагрузки начисто лишали дредноут его боевого смысла, поскольку для поддержания относительного баланса всей системы пришлось бы расплачиваться резким снижением скорости хода и значительным ростом размеров всего корабля.