Положение науки и научных работников здесь вообще довольно странное. Оно напоминает мне ребенка, который с самыми добрыми намерениями терзает и мучает свое любимое домашнее животное. Но ребенок растет, становится взрослым, он учится, как надо ухаживать за своими любимцами, и воспитывает из них полезных домашних животных. Надеюсь, что в недолгом времени подобное случится и здесь.

Я настроен весьма критически н высказываю свои критические замечания совершенно открыто. Думаю, что только так и надо действовать. Сейчас мне даже кажется, что ответственные товарищи прислушиваются и в ряде случаев готовы к обсуждению н переменам. Гораздо меньше понимания я встречаю среди своих коллег-ученых, которые больше всего озабочены созданием условий для своей личной работы и терпеть не могут широкой постановки вопросов.

Несмотря на все это, я глубоко убежден в том, что после ряда просчетов н ошибок наука здесь будет развиваться, поскольку социальная жизнь страны строится на значительно более передовой и верной основе, чем в любой стране старого капиталистического мира. И руководители страны — люди, искренне преданные своему делу, побуждения личные, эгоистические встречаются лишь в минимальной дозе, и они неизбежны, они сохраняют в человеке человеческое.

От самих ученых зависит воспользоваться этими обстоятельствами и найти свое место в этой повой системе, чтобы приносить пользу своей работой. Если этого до сих пор не произошло, то виной этому, как я уже говорил, прежде всего позиция русских ученых, которые не понимают, какие перед ними открываются возможности, и лишь ворчат по пустякам.

Конечно, сейчас условия работы здесь далеко не такие хорошие, как в Кембридже, но они быстро улучшаются.

Я стараюсь сделать все, что в моих силах, чтобы помочь здешним работникам в деле организации научной работы, и я убежден, что совершенная в отношении меня несправедливость не должна помешать мне видеть окружающий мир таким, какой он есть. В ходе исторических событий всегда бывают жертвы, такова жизнь, а худшее в моем случае уже позади.

Я понимаю, какая на мне лежит ответственность, особенно потому, что у меня есть опыт, приобретенный мною в Кембридже. Я думаю, что наряду с возобновлением моей научной работы я должен попытаться так организовать работу своего института, чтобы показать здесь людям все здоровые и сильные стороны работы Кавендишской лаборатории. Насколько это в моих силах, я постараюсь следовать резерфордовским методам.

Я не вполне уверен, будет ли Вам интересно все то, о чем я Вам рассказываю, но поскольку мы оба с Вами ученики Резерфорда и любим его, мне казалось, что эти мысли могут Вас заинтересовать. И у меня осталось очень яркое воспоминание о Вашей речи на обеде в Тринити-колледже, когда Вы получали почетного доктора наук. Мне очень понравилось то, что Вы сказали о плодотворности интернационализма в науке. Надо стремиться к тому, чтобы научная жизнь других стран нас интересовала. Вы согласны со мной?

Я очень благодарен Вам за обещание присылать оттиски. Это чрезвычайно помогает быть в курсе всего нового.

Анна и дети постепенно привыкают к новым условиям жизни, которая начинает налаживаться.

Сердечный привет от нас обоих Вам и г-же Бор. Ждем встречи с вами весной. Искренне Ваш

П. Капица

P. S. Вы однажды обещали прислать мне Вашу фотографию. Сделайте это, пожалуйста.

Многоуважаемый Валерий Иванович.

Я получил проект приказа Наркомфина СССР касательно реорганизации финансово-бухгалтерского учета в нашем институте, вызванный моим письмом к тов. Гринько от 4 июня [65] .

В этом письме я выдвигал следующие основные положения, на основании которых должна была быть предпринята реорганизация финансово-бухгалтерского учета:

1) Гибкость штатов, зарплаты и фонда зарплаты;

2) Возможность вести расходы, ограничиваясь только общими лимитами отчетности;

3) Упрощение учета материальных ценностей;

4) Создание системы отчетности, характерной для научного института.

Письмо свое я сопроводил проектом инструкции, которая удовлетворяла бы этим основным пунктам изменения финансово-бухгалтерского учета.

Рассматривая проект приказа по НКФ СССР, видно, что он не только не принимает выставленные мною основные положения, но, главное, не отвечает основным принципам тех изменений, которые были развиты в моем письме.

Проследим это по пунктам:

1) Гибкость штатов, зарплаты и фонда зарплаты.

В проекте приказа Наркомфина указано, что «фонды и ставки зарплаты утверждаются в обычном порядке», в то время как мы предлагали совершенно иной порядок. Единственное отступление от своих канонов, на которое соглашается Наркомфин,— это выделение 10%, из которых, по-видимому, и должны черпаться средства для всякого рода дополнительных видов оплаты работников. Основные же ставки по проекту Наркомфина определяются госнормированием, тогда как по моему проекту оклады устанавливаются самим директором института в пределах до 1100 руб. (Эту сумму мы обсуждали с Вами.)