Капитан резко дернулся к столу — видимо, решил-таки выхватить пушку. И замер: лучевик, словно пойманный рониным из воздуха, глядел ему точно между глаз:

— Без глупостей, капитан. Мертвым вы меня тоже вполне устроите.

Опустив глаза и поиграв скулами, О'Рейли сдался: встал и прошел к двери. Прежде чем последовать за ним, ронин проделал дыру в капитанском компе — мало ли что он там успел записать, пока между делом щелкал кнопками. Совершив обратный путь по пустым коридорам корабля, они вышли в пропускное отделение. Жен, Рунге и Грабер, в соответствии с его указанием, тихонько сидели в машине. Даже на оружие, наваленное грудой в ящике за открытой дверью контрольного коридора, никто из них не рискнул позариться. Впрочем, особого пристрастия к оружию за его бойцами и раньше не водилось.

«Настало время приучать своих доходяг держаться за пушки», — подумал ронин, подходя к дверце машины. Дверца скользнула вверх.

«Ох ты ж!..»

Из салона на него глядели три взволнованных лица, принадлежавших явно жертвам полицейского произвола с попутным применением удушающих газов. Он успел забыть, во что превратил лица «соратников» перед последней акцией. Ближе всех оказалась припухшая рожа Грабера: щеки с прозеленью, губы фиолетовые, заплывший глаз, как щелка. Но даже она (в смысле рожа Грабера) — поди ж ты! — на миг озарилась искренней радостью. А потом открыла рот. Ронин не стал ждать, пока оттуда польются звуки:

— Вылезайте. И разбирайте стволы. — Обернулся к О'Рейли: — А вы, капитан, давайте в машину. — Ронин поймал за локоть Жен, последней спрыгивающую с подножки: — Погоди! — Дал ей лучевик: — Ты оставайся в машине. Сиди и держи пленного на мушке.

Жен, неся лучевик перед собой в вытянутой руке, отправилась следом за капитаном в машину.

Вскоре и остальная команда к ним присоединилась:

Грабер с автоматическим лучевиком «ЗИГ-зауэр» и Рунге — обвешанный разнокалиберными стволами: после всех бед, свалившихся на него во время штурма института, старый хрыч, похоже, намеревался всерьез заняться собственной обороной. Сначала ножка от стула, теперь вот это. Если так и дальше пойдет, из него настоящий десантник выйдет. Впрочем, ронин не стал возражать, хотя старик под тяжестью арсенала едва осилил подножку: места в трейлере много, оружие лишним не будет. Сам ронин взял веерник системы «Миниган»: семистволка на вращающейся базе, самое подходящее средство для острастки нерадивых халдеев. Еще прихватил пару разрывных гранат.

Прежде чем зайти в машину, в последний раз огляделся: здесь вроде все?.. Пожалуй, вот еще что: подняв ствол, полил напоследок из веерника по аппаратуре портала, превратив ее в груду оплавленного утильсырья. «Если в Кемерово уже прибыли комплектующие для стационара, то восстановят. Но к этому времени мы уже должны быть в Москве, где возводится первый портал, через который можно будет скрыться с планеты. Даст бог, уже с кейсом в лапах».

В машине Жен хлопотала над телом О'Рейли: тот был без сознания. Не иначе как капитан, очарованный обликом своего конвоира, свалился в обморок. Ронин вздохнул — он и сам теперь старался смотреть на Жен пореже: создал, можно сказать, новое визуальное оружие. Противник при одном взгляде сознание теряет. Но Жен об этом лучше не говорить, расстроится. И ронин просто спросил:

— Что с ним?

— Бросился на меня, выбил лучевик из рук, — объяснила Жен виновато. — Пришлось его шокером…

«Значит, не годится она на роль Медузы-горгоны. Видимо, недоработал, либо кэп оказался достаточно закаленным», — усмехнулся про себя ронин. А вслух похвалил:

— Молодец, что не застрелила. Вколи-ка ему теперь ; стимулирующего, а то за воротами подумают, что мы заложника уже укокошили.

Блокаду на корабле он так и не снял: очнется Томас, и сам всем займется. Это еще лишний час, а то и все три — в зависимости от степени профподготовки Томаса.

Жен тем временем сделала капитану укол и принялась хлестать его по щекам. Затем попыталась усадить. О'Рейли шевелился и мычал, в конце концов сел, навалившись всем телом на Жен, и даже приоткрыл глаза. «В самый раз для заложника, напуганного до полуобморока злыми террористами», — решил ронин и с грехом пополам перетащил капитана в кабину. Сказал Жен:

— Сядь рядом и приставь лучевик ему к виску пусть снаружи думают, что ты в любую секунду можешь прострелить ему башку. И рожу скорчи пострашнее.

Еще раз огляделся, прикидывая, как лучше разместить остальных бойцов перед акцией: толку от них все равно ноль, лишь бы не мешали.

— Грабер, давай за руль! Но управлять не вздумай — я сам поведу, дистанционно. Рунге — в кузов и не высовываться!

— Мы что, теперь так и будем таскать с собой свидетелей? — проворчал Грабер. Он бы, разумеется, предпочел, раз у них кончилась пси-блокада, расправляться с очевидцами — разумеется, не лично, а руками ронина.

Ронин подавил злость: не время сейчас срываться на Грабера. Будет еще возможность изложить поконкретней программу защиты свидетелей этому любителю загребать жар чужими руками. А пока кратко и по существу;

— Для общего сведения сообщаю: это капитан О'Рейли — наш заложник и проводник. Беречь его пуще глаза. Он знает в лицо человека, к которому попал кейс, и в курсе, где его искать. — Ронин строго зырк-нул на Грабера: — Всем все ясно? Теперь приготовиться! Сидеть смирно, брови сдвинуть! Никакой самодеятельности. Если начнется стрельба, падать на пол. Все. А я пошел наверх.

Вернувшись в кузов, он открыл в потолке люк, ведущий на крышу. Положил сначала туда веерник, потом, ухватившись за край, подтянулся сам.