— Подтверждаю, ваши действия оценены на отлично, продолжайте полет. Следующая связь через десять минут.

— Есть через десять минут.

Я перевел все кресла экипажа в сидячее положение. Еще пол час мы не имели права отстегиваться и вставать со своих мест. За это время скорость челнока увеличивалась на двадцать километров в секунду. По моим расчетам и небольшим изменениям с магической точки зрения, наш полет на Марс займет не два года, а один год. Можно было и быстрее, но ученые не поймут от куда у нас появились волшебные возможности так увеличить скорость. Я ввел необходимую команду в компьютере, и солнечные батареи развернулись, образуя на корпусе корабля вторые крылья. Нашей первоначальной задачей являлось обеспечение порядка и контроля на российской колонии. Через пару дней вслед за нами отправляется грузовой корабль, уже собранный на орбите, чтобы отвезти на Марс десять тонн водорода, чтобы колония с помощью ядерной силовой установки произвела более ста тонн жидкого кислорода, а так же сорок тонн метана за год своей деятельности. Так же я должен организовать производство использование углекислого газа Марса для окисления порошкообразного металла почвы красной планеты, что позволит уменьшить грузоперевозки водорода и удешевить колониальные полеты. Так же я должен начать использование магния, которого в почве планеты было много, для создания горючего для двигателей. Количества высаженных растений на Марсе еще было недостаточно для возрождения атмосферы, но я собирался исправить эту ситуацию и плевать на всех ученых, магия рулит! Тех бактерий, создающих аммиак, которых мы везли в замороженном состоянии, для меня будет достаточно, чтобы создать небольшой парниковый эффект, что увеличит температуру планеты на десять-двадцать градусов.

Первые месяцы полета экипаж находился в состоянии эйфории от нового приключения в их жизни. Прекрасная луна была сфотографирована с очень близкого расстояния, траектория полета челнока была рассчитана так, чтобы ускориться от воздействия гравитации спутника Земли. Бескрайный космос не считался чем-то далеким, новые цифровые телескопы, установленные на корпусе, показывали изумительные картинки на плазменных экранах, имитирующие окна в комнате отдыха. Иногда возникали изображения леса с пасущимися оленями или извержения вулкана на Камчатке или океанские глубины. Каждый член экипажа мог выбрать любую картинку, от микромира до урбанизированного города, а чтобы не было никаких споров, людям отдавался свой день, когда они могли сами выбирать музыку и картинку по своему вкусу.

На корабле жило сорок один человек: тридцать десантников, десять инженеров-ученых и я — универсал. Русскими были все десантники, а так же четыре ученых: два великолепных врача, одна из которых женщина, проектировщик и химик. Оставшиеся шесть: японец — робототехник, два китайца — мастера на все руки, которые сразу определяли причину любой поломки, француженка — эколог, с большой грудью и губами, казах — программист, англичанин, покоривший всех удивительным чувством юмора и неожиданными техническими решениями в инженерных вопросах. Последним членом экипажа был я, но так как я не был человеком, то обычные людские научные критерии ко мне не подходили. Так же я был единственным, кто не выбирал музыку и панорамные решения в комнате отдыха, считал, что это не честно по отношению к человечеству, а так же из-за того, что мало в них разбирался.

Магнитный пол все же был удобен, создавалась небольшая иллюзия верха и низа. Чтобы в невесомости не атрофировались мышцы, большинство народу тренировалось в тренажерном отсеке. Я старался проводить там время, когда весь экипаж уже спал, чтобы никто не видел, какой уровень нагрузки я себе устанавливал. Весь полет проходил в штатном режиме, люди сдружились, даже женщины на борту не вносили разлада, наоборот, многие старались перед ними показаться культурными и вежливыми джентльменами.

Прожить год в изолированном помещении мне не показалось чем-то трудным, казалось, что раньше я жил в одиночной камере, но эта ситуация в корне отличалась, так как был не один.

— Русский борщ великолепен, — прокомментировал вкус тюбика Смитерс.

— Заметно, ты его каждый день выбираешь, а чего овсянку не ешь? — спросил я.

— Она такая же, как и в Англии, что даже собаки, кроме английской, есть не могут.

— Зачем же ты ее заказывал? — удивился я.

— Чтобы ностальгия по родине не мучила, — скромно улыбнулся мужчина.

— Все шутишь?

— Нет, всегда серьезен.

— Расскажи еще что-нибудь серьезное, — попросил я.

— Играл я как-то на скрипке тюленям, — начал рассказывать Смитерс.

— Да ну? Тюленям? На скрипке? Зачем? — засыпал вопросами Андрей, глава инженерного отряда.

Его услышали остальные обедающие и присоединились к нам, облепив нашу компанию со всех сторон. Так всегда было, когда англичанин рассказывал свои истории.

— Хобби у меня такое — на скрипки играть.

— А тюлени? — кто-то из народа задал вопрос.

— В зоопарке живут, а я их к музыке приучаю.

— Зачем?

— Хотелось создать для них хорошее благодушное настроение, — ответил англичанин.

— Глупость какая-то, тюленям на скрипке играть, — высказался китаец Джан Ли Шу.

— Да тихо вы, давайте дальше послушаем, — кто-то шикнул на

— Да слушать не чего, играл я им пару недель, потом бросил играть на скрипке вообще.

— Почему?

— А они даже головы не поворачивали в мою сторону, — сокрушенно сказал Смитерс.

Я от смеха согнулся пополам, остальные тоже, только англичанин незаметно улыбался, глядя на нашу реакцию.

— Ой, не могу, — сквозь смех произнес Борис. — Ты бросил играть только потому, что тюлени не признали твою игру превосходной?

— Если я совершенен, то даже моржи обязаны хлопать ластами, — пафосно сказал англичанин.

Мы снова засмеялись.

Сегодня я был на дежурстве в рубке управления. Лениво рассматривал данные с монитора компьютера о состоянии двигателя и состоянии корпуса, одновременно просматривая на портативном ноутбуке фильм из серии "Чужие", ничего не скажешь, впечатлило кино. Представляя, если я бы я попал в такой мир, где такие чудные животные обитали, без гравитационной защиты и шагу не вступишь. Спокойный полет без чрезвычайных ситуаций меня начинал немного напрягать, особенно, когда мы уже подлетали к Марсу. Почему я так считал? Мне казалось, что тишина и покой являются для меня предупреждением к каким-то критическим ситуациям. Возможно, именно на Марсе мне придется раскрыть свою сущность из-за каких-то критических событий. Может быть, там появится тот враг, который загнал меня в человеческую вселенную. Но пока, полет проходил в штатном режиме и я включил передачу сигналов челнока на русскую колонию, предупреждая о нашем приближении. Скоро пришло сообщение, что колонисты готовы к нашему прилету, но предупреждают, что американские колонии могут совершить какую-нибудь диверсию, поэтому советуют садиться во время пыльной бури, чтобы они не смогли что-то предпринять.