Цветок полз, ею корни оставляли на полу грязный след, в полутьме коридора напоминающий кровавую полосу.

– Хрень такая! – заржал Седло, упирая в бока руки. – Он с кухни ползет, представляешь?

Молодой бандит промолчал.

– Слышь, дура, что это за мутант?

– Бонсай, – едва слышно прошептала Ольга.

– Чего?

– Может, он механический? – сглотнув, предположил Шнырек.

– А на … его в горшок сажать?

– Для понта.

Молодому бандиту очень не нравилось происходящее. Не нравился цветок. Не нравилось, что затихла женщина. И ее взгляд, обращенный к странному растению, не нравился. Была в нем надежда. Робкая. Отчаянная.

– Сейчас посмотрим, что там за механика.

Седло ухмыльнулся, наклонился к цветку и с силой провел кончиком ножа по стволу, прижав растение к полу.

– Вроде не режется…

И пропустил удар. Откуда-то из глубины, из переплетения веток, из листьев, выскользнул длинный острый шип.

– Черт! – Седло отдернул руку.

– Что случилось?!

– Он меня ужалил!

– Что? – Молодой еще крепче взялся за волосы женщины. – Что?!

Но Седло, не отвечая напарнику, принялся яростно топтать ногами деревце.

– Гнида! Сука! Тварь! Убью! Шнырек, убей эту …ь!

Ольга закричала. Следом – Мишка. Молодой бандит неловко дернулся, на шее женщины появилась глубокая царапина. Перепуганная, позабывшая обо всем на свете Ольга попыталась вырваться, Шнырек озверел, и вдруг…

– А-а…! – То ли прорычал, то ли простонал Седло. И закачался.

– Ты чего?!

Ольга притихла.

– Седло, ты чего? – повторил Шнырек.

– Плывет, – простонал бандит. – Перед глазами плывет…

Под его ногами лежал растоптанный бонсай.

– Плывет… ничего не вижу…

Седло пошатнулся, попытался ухватиться за стену, но не удержался и с неестественной плавностью, словно в замедленной киносъемке, повалился на пол.

– Эй, – дрожащим голосом произнес Шнырек. – Эй, Седло, ты чего улегся? Седло?

Мишка вновь зашелся в крике. У обессиленной Ольги подкосились ноги, она грузно осела, продолжая прижимать к себе сына, но молодой бандит забыл о женщине.

Шнырьку стало очень-очень страшно.

– Седло, – неуверенно позвал он не подающего признаков жизни напарника. – Седло…

И в этот момент распахнулась входная дверь.

В углу скулил окровавленный Шнырек. Милиционеры были ни при чем – бил бандита ворвавшийся в квартиру Колыванов. Бил страшно, насмерть. Бил с такой яростью, что даже телохранители приехавшего вместе с Володей Дениса не сразу сумели его оттащить.

А едва оттащили – появилась оперативная группа: усилия Ольги не были напрасными, Валентина Дмитриевна услышала ее, все поняла и вызвала милицию. В квартире появились люди с автоматами, стало шумно. Ольге вкололи успокоительное, и она, сопровождаемая соседкой, отправилась в дальнюю комнату – кормить Мишку. Колыванову намекнули, что следовало бы держать себя в руках, но в протоколе записали, что при задержании Шнырек «оказал яростное сопротивление сотрудникам правоохранительных органов». Что засвидетельствовала Валентина Дмитриевна. Со вторым бандитом все оказалось еще проще.

– Сердечный приступ, – сообщил закончивший осмотр эксперт.

– Смеешься? – удивился оперативник.

– И в мыслях не было, – обиделся эксперт. – Я, между прочим, в протоколе расписываюсь и за свои слова отвечаю. Сердечко у подонка не выдержало.

– Чего только не бывает! – Милиционер удивленно покрутил головой.

– Седло о дерево укололся, – подал голос Шнырек. – Дерево в коридор приползло и Седло укусило. Я видел.

Денис и Володя переглянулись, заметивший это оперативник насторожился.

– Куда дерево приползло?

– В коридор, – ответил Шнырек. – Оно упало, Седло пошел смотреть, а оно ползет. Седло нагнулся, а потом заорал и стал его ногами топтать. А уже потом умер.

– Наркоманы, – буркнул Денис. – Поганые наркоманы…

И добавил несколько очень грубых слов. Колыванов понял, что ради спасения вожделенного «Семени Сатаны» доктор наук не задумываясь убил бы и Шнырька, и Седло, и кого угодно.

– Что это за растение? – Милиционер кивнул на деревце.

– Бонсай, – коротко ответил Володя.

– Шипы на нем есть?

– Никакого шипа нет, – произнес эксперт. – И на трупе никаких ран нет – я осмотрел очень внимательно. Седло ваш наркотой мотор посадил. Судя по венам – ширяется он давно, так что, если бы не сердце, скоро бы печень отказала или почки. Смертник он. – Эксперт перевел взгляд на Шнырька: – И ты тоже.

– Точно ран нет? – Но в голосе оперативника уже не было настороженности – вопрос был задан, как говорится, для очистки совести.

– Точно.

– Врете вы, – заныл Шнырек. – Врете! И я не смертник…