– Травка с зубчатыми листьями – пиретрум. Она снимет боль. Белые стебли – ива. Уменьшит отеки от ушибов.

– Благодарю, – сказал Крис. – Это как раз то, что нужно.

Марек недоверчиво взглянул на него.

– Парень здоров? – спросил он, взглянув на Кейт.

– Лично я считаю, что он в полном порядке.

– Отлично. Тогда ешьте, а потом мы пойдем в монастырь. Если, конечно, сможем пробраться мимо стражи.

Кейт сняла парик.

– Это не составит проблемы, – сказала она. – Они ищут двоих мужчин и женщину. Посмотрите-ка, у кого нож острее.

К счастью, девушка и так ходила с короткой стрижкой. Мареку потребовалось всего несколько минут, чтобы срезать самые длинные пряди.

– Я все думал о событиях минувшей ночи, – сказал Крис, пока Марек стриг Кейт.

– Совершенно ясно, что кто-то раздобыл наушник, – отозвался Марек.

– Верно, – откликнулся Крис. – И мне кажется, что я знаю, где они его взяли.

– Гомес, – односложно проронил Марек.

Крис кивнул.

– Именно так я и предполагаю. Вы не забрали его у нее?

– Нет. Мне и в голову не пришло.

– Я уверен, что кто-нибудь мог выковырять его и запихнуть в собственное ухо достаточно глубоко, чтобы услышать, как эта штука болтает; пусть даже она плохо ему подходит.

– Да, – согласился Марек – Но вопрос: кто? Ведь это четырнадцатое столетие. Розовый камушек, что-то говорящий на разные голоса… Это может быть только колдовством. Любой, нашедший его, должен был перепугаться до полусмерти. Кто бы его ни нашел, он отшвырнул бы его, как горячую картофелину, а потом втоптал в землю. Или бросился бежать, словно за ним гонятся черти.

– Я знаю, – ответил Крис. – Именно поэтому, сколько я ни думаю обо всем этом, я вижу только один возможный ответ.

Марек кивнул.

– Проклятые ублюдки не сказали нам об этом.

– О чем? – поинтересовалась Кейт. Она, похоже, была полностью сбита с толку.

– О том, что тут находится кто-то еще. Я хочу сказать, кто-то еще из нашего века.

– Это единственный возможный ответ, – поддержал Марека Крис.

– Но кто же? – спросила Кейт.

Крис думал об этом все утро.

– Де Кер, – сказал он. – Все указывает на то, что это де Кер.

Марек помотал головой.

– Посудите сами, – доказывал Крис. – Он здесь только год, правильно? Никто не знает, откуда он взялся, правильно? Он втерся в любимчики к Оливеру и ненавидит всех нас, поскольку знает, что мы тоже можем это сделать, правильно? Он уводит своих солдат прочь от кожевенной мастерской, идет прочь до тех пор, пока мы не начинаем разговаривать, и тогда он возвращается к нам. Уверяю вас, это наверняка де Кер.

– Тут есть только одно «но», – сказал Марек. – Де Кер говорит на безупречном окситанском наречии.

– Ну и что. Ты тоже.

– Нет. Я говорю как иностранец, недавно овладевший языком. Вы двое слушаете перевод в наушнике. Я же слышу то. что говорят на самом деле. Де Кер разговаривает как местный уроженец. Его речь совершенно беглая, а акцент точно такой же, что и у большинства остальных. А в двадцатом столетии окситанский язык – мертвый. Он просто не может быть нашим современником и так разговаривать. Он может быть только аборигеном.

– Возможно, он лингвист?

Марек помотал головой.

– Это не де Кер, – уверенно сказал он. – Это Ги Малеган.

– Сэр Ги?

– Никаких сомнений, – заявил Марек. – Я заподозрил его еще с тех пор, как нас сцапали в тайном ходе. Помните? Мы не издаем почти никаких звуков, но он открывает дверь и ловит нас. Он даже не попытался изобразить удивление. Не вынул меч. Просто открыл дверь и поднял тревогу, поскольку уже знал, что мы находимся там.

– Но ведь это случилось не так, – возразил Крис. – Вошел сэр Дэниел…

– Разве? – удивился Марек. – Я что-то не помню, чтобы он там был.

– Вообще-то, – сказала Кейт, – я думаю, что Крис, наверно, прав. Это может быть де Кер. Поскольку в проходе между часовней и замком я была довольно далеко от него, высоко на стене часовни, и когда де Кер велел солдатам убить вас, я не должна была отчетливо слышать его слова, но я же слышала.

Марек задумчиво посмотрел на нее.

– А что случилось потом?

– Потом де Кер стал шептать солдату на ухо, и я ничего не слышала.