— Ну ты будешь звонить — то? — опять заставил вздрогнуть Митю все тот же голос.

— А? Буду, — зачем — то отчитался Митя.

У Тоши опять никого не оказалось дома, и Митя даже с некоторым облегчением выслушал не самую долгую серию длинных гудков. Парень — то не уходил. Это Митя спиной чувствовал. Когда повесил трубку и повернулся, так и оказалось. Тот стоял в трех шагах и ждал.

— Что, не дозвонился? — спросил парень.

— Не дозвонился, нет никого, — опять отчитался Митя.

— А ты откуда? — Новый вопрос незнакомца не дал ни опомниться, ни уйти.

— То есть? — Митя не понял смысла.

— Живешь где? К кому приехал в Зараево?

— А — а… Нет, я в Дубках. Дача.

— Значит, дачник, — подвел итог парень. — Много вас тут дачников летом. — И добавил скороговоркой потише: — Слышь, дачник, помоги починить мотоцикл. Ты вроде рубишь?

Такое предложение Митю застало врасплох.

— Ну — у, я — а—а, — совсем уже было стушевался он и вдруг согласился: — Ладно, а где?

А в груди вдруг как екнет: «Может, это судьба?»

Парень же явно остался доволен Митиным ответом и быстро продолжил:

— Здесь недалеко, на Учительской.

— Ну пошли, — для верности кивнул Митя. Он знал, что это соседняя улица.

Уже по дороге, когда они молча пылили по жесткой, угаженной курицами колее поперечного безымянного переулочка, Митя на секунду испугался, а вдруг он не сможет починить этот мотоцикл? Не справится. И сразу же подумал: «А какая разница? Дело — то не в мотоцикле».

Двор, куда привел его новый знакомый, выходил на Учительскую самыми обычными для Зараева деревянными воротами, не глухими, а такими же, как и остальная ограда, зарешеченными штакетинами. Через такие ворота всегда все видать и внутрь, и наружу. Во дворе никого не было, и дверь в самый обычный деревенский дом тоже была закрыта. Казалось, что хозяева вовсе куда — то ушли.

— А собаки там нет? — спросил Митя, когда парень взялся за верхнюю перекладину маленькой калиточки, присоседившейся сбоку к воротам.

— Нет, — буркнул парень, не оглянувшись и пробормотал: — Был бы дома.

Они обогнули бурый неприметный домишко — расстроенный сруб, обшитый вагонкой, — и прошли по дорожке, мимо каких — то неизвестных Мите цветов на неухоженной клумбе и немногим более ухоженного огорода к неказистому дощатому сараюшке с плоской односкатной крышей. Вот в это строение дверь была распахнута настежь, а изнутри доносились звуки тихой возни.

— Лысый! — не заходя в темное нутро, с улицы окликнул кого — то парень.

Внутри сараюшки что — то металлически звякнуло, и на пороге, щурясь на солнечный свет, появился худой, высокий и сутулый, весь какой — то лохматый приятель нового Митиного знакомого. Митя узнал его, этот парень тоже был вчера на площади, когда Митя чинил драндулет.

— Ты че привел его? — невежливо поинтересовался тот, кого только что несправедливо окликнули Лысым. — На хрена?

— А ты что, починил уже? — последовал ответный вопрос.

— Не — ет.

— Ну, а чо тогда? Где спасибо?

— Он еще ничего не сделал.

— Сделает, обещал. Верно? — Парень быстро обернулся и глянул Мите прямо в глаза.

Митя поспешно кивнул.

— И спасибо придется сказать, — пояснил опять, поворачиваясь к Лысому, парень. — За то, что привел специалиста.

— Ух ты, — изумился Лысый и больше ничего не добавил, только отступил немного внутрь сарая и в сторону, как бы приглашая войти.

— Входи, как тебя?.. — посторонился и парень, пропуская вперед гостя — специалиста.

— Дмитрий, — наконец представился Митя.

— Ух ты, — опять почему — то изумился Лысый.

— Димон, значит, — расставил все точки приятель.

Самого его звали Никитой.

Мотоцикл был очень старым, хотя и не совсем ржавым. Митя подступил к нему с внутренним содроганием и ужасом. И вскоре понял, Лысый тоже боится этого стального старика с мотором. Об этом Митя догадался, когда увидел, что хозяин только и сделал, что поотвинчивал некоторые детали, которые можно было легко установить обратно. Открутил их бездумно и бессистемно, так, чтобы хоть что — то сделать, авось поможет. То же, что с виду казалось сложно устроенным, Лысый и вовсе не трогал.

Митя тоже не чувствовал никакой уверенности в успехе. Однако глаза боятся, а руки делают — он решил разобрать этот агрегат по винтикам, но найти неисправность. Наверное, ему просто повезло. Меньше чем через полчаса он, именно он, а не Лысый, который тоже пристроился на корточках рядом с машиной — ветераном, догадался, почему не заводится мотоцикл.

— Карбюратор не дышит! — почти радостно выкрикнул он и повторил потише, но все еще плохо справляясь с охватившим его возбуждением: — Не дышит карбюратор.