Меткалф хорошо знал, что лучшим оружием против представителя власти была ссылка на более высокую власть. Правило номер один, – сказал ему Корки, – когда к вам привязываются власти, перебивайте их карту более сильной. Всегда имейте возможность воззвать к властям более высокого ранга. Это вы должны усвоить, даже если не научитесь у меня ничему другому.

Он на полшага придвинулся к полицейскому и хмуро уставился ему в лицо.

– Какой ваш номер? – спросил он по-французски. – Ну-ка, давайте, выкладывайте. Когда его услышит Дидье, его хватит апоплексический удар.

– Дидье? – подозрительным тоном переспросил мальчишка-полицейский, насупив брови.

– Похоже, что вы даже не знаете имени своего собственного начальника, Дидье Брассена, руководителя префектуры полиции, – ответил Меткалф, недоверчиво покачав головой и одновременно вытаскивая из нагрудного кармана бархатный мешочек с сигарами. – И когда Дидье узнает, что один из его собственных людей – простой патрульный – попытался помешать доставить к нему в кабинет на набережную Орфевр вот эти сигары «Ромео и Джульетта», необходимые для срочной ночной встречи, вы пробкой вылетите с работы. И это если Дидье будет в хорошем настроении. А теперь все же назовите ваш номер, пожалуйста.

Полицейский отступил на те же полшага. Выражение его лица сразу же преобразилось: он сделался приветливым и расплылся в улыбке.

– Прошу вас, мсье, не обижайтесь на меня. Идите, куда вам нужно. Приношу мои извинения!

Меткалф покачал головой, повернулся и пошел прочь.

– Смотрите, чтобы это больше не повторялось, – бросил он через плечо.

– Конечно, мсье. Это была простая ошибка!

Меткалф прошагал мимо телефона-автомата, отказавшись от прежнего намерения позвонить. Лучше будет прийти к Флоре Спинасс без предупреждения.

Дом на улице Боэти выглядел обшарпанным и остро нуждающимся в ремонте. Маленький вестибюль был окрашен, как и все стены здания, в отвратительный горчичный цвет; краска отваливалась хлопьями. Он сам открыл дверь – Флора дала ему ключ от парадного – и на лифте без лифтера поднялся на пятый этаж. Постучал в ее дверь, используя их тайный код: три коротких удара, а потом еще два. Где-то внутри затявкала собачка. Ему пришлось немало подождать, прежде чем дверь открылась. Увидев гостя, Флора опешила, утратив на мгновение дар речи.

– Даниэль! – удивилась она. – Как ты здесь оказался? Который час? – Флора была облачена в длинную ситцевую ночную рубашку, волосы накручены на бигуди. Под ногами крутилась, сердито рыча и визгливо лая, ее пуделица Фифи.

– Флора, дорогая, можно мне войти?

– Как ты здесь оказался? Да-да, конечно, входи… О боже! Фифи, перестань, моя крошка.

Она выглядела не лучшим образом, хотя, впрочем, в такой поздний час мало от кого можно было потребовать идеальной внешности. Ночной визит встревожил Флору, она то вскидывала руки к бигуди, то хваталась за ночную рубашку, явно не понимая, что прятать в первую очередь. Первым делом она поспешно закрыла дверь за своим гостем.

– Даниэль!.. – начала было Флора, но он прервал ее, закрыв ей рот поцелуем, а она с радостной готовностью ответила ему. – С тобой все в порядке? – спросила она, когда они оторвались друг от друга.

– Мне нужно было тебя увидеть, – ответил Меткалф.

– Но… но, Даниэль, ты должен был сначала позвонить! Ты это прекрасно знаешь! Нельзя просто так появляться в квартире женщины, когда она не готова к встрече!

– Флора, тебе не нужна никакая подготовка. Тебе не нужно украшаться косметикой. Ты выглядишь лучше всего в своем естественном виде, я ведь уже говорил тебе об этом.

Девушка покраснела.

– Должно быть, у тебя какие-то неприятности, и в этом все дело.

Он окинул взглядом ее крошечную жалкую квартирку. Окна затянуты черным сатинетом для затемнения. Синяя тряпочка накинута даже на торшер, стоящий в углу гостиной. Флора была из тех молодых женщин, которые все делают по книгам и соблюдают все правила. Самым большим нарушением в ее размеренном существовании стал ее роман с иностранцем – и передача ему информации. Это был единственный акт непослушания в ее жизни, характеризующейся аккуратностью и респектабельностью. Однако нарушение было отнюдь не маленьким.

Но к тому времени Меткалф уже успел узнать, что лучшие агенты всегда получаются из таких вот простых женщин. На них меньше обращали внимание, заранее считали их сознательными и трудолюбивыми. А в их сердцах в глубокой тайне клокотал бунтарский дух. И точно так же такие вот простые девушки были самыми горячими, самыми неутомимыми любовницами. Красотки вроде Женевьевы, тщеславные и самовлюбленные, всегда оказывались в постели более нервозными и совершенно не думали о партнере. Флора, которая никогда не выиграла бы ни один конкурс красоты, была жадной по части секса, так что Меткалф порой находил ее требования изматывающими.