— Нет, что вы. Просто предупреждаю.

— Хорошо. Считайте, что ваше предупреждение достигло цели, и я приложу все усилия, чтобы не подвергать себя опасности.

— И еще, Советник, — окликнула я его, увидев, что Лорак, поклонившись, поворачивается, чтобы меня покинуть.

— Госпожа хочет узнать что-то еще? — иронично спросил он.

— К чему было сталкивать нас с Тирэном? — откровенно задала я вопрос, — вы хотели моей смерти?

— Уверяю вас, вы ничем не рисковали, — последовал ответ.

Все то время, что я провела в Даринии, я пыталась найти то, что бы отличало ее жителей от, скажем, Владык или Древних. Пока что преуспела не очень, даже наоборот, мои наблюдения загоняли меня в тупик. Что это? Хорошая маскировка, или они обычные живые существа, без склонности к насилию, поеданию друг друга и тому подобных ужасов, которые я себе нарисовала, проведя месяцы в камере? И могу ли я свыкнуться с тем, что стала частью этого народа?

— О чем ты говорила с моим Советником? — как только мы вернулись в замок, Тирэн тут же приступил к допросу.

— Неужели это так тебя волнует? — искренне удивилась я.

— Раз я спрашиваю, значит, волнует, — отрезал он, грубо сжав мое плечо.

— Боишься, что я попытаюсь перетянуть его на свою сторону? — с легкой иронией поинтересовалась я, аккуратно освобождаясь из захвата.

— Не хочу выслушивать от своего Советника, что я не умею обращаться с собственной лаэр-кони.

— А ты умеешь? — я понимала, что, возможно, провоцирую его, но не могу же я слепо подчиняться Тирэну, даже если хочу его переиграть.

— Мне кажется, или ты бросаешь мне вызов, — его бровь поползла вверх.

— Расценивай как хочешь, но вряд ли ты получишь моральное удовлетворение от победы, учитывая, что на твоей руке нет этой штуки.

Я продемонстрировала ему кисть со сковывающим силу браслетом и отвернулась.

— Я могу получить удовлетворение иного рода, — на плечи опустились его руки.

— Как скажете, Повелитель, — всем видом демонстрируя готовность исполнить любое его желание, я опустилась перед ним на колени, — слушаюсь и повинуюсь.

Меня грубо подняли и слегка встряхнули:

— Довольно кривляться, — спокойно сказал Тирэн, — какая же ты сука.

— Знал, с кем связывался, — я пожала плечами, — что же теперь говорить.

— Знал, — согласился Тирэн, — и не думай, что твои причуды смогут вывести меня из себя или заставить освободить от браслета.

А вот и нет, пусть не сразу, но заставят, а я подожду. Я же терпеливая, а ты, пусть и не человек, но мужчина, и что ни говори, а какие-то чувства ко мне испытываешь. Знать бы еще какие.

— Тебе нравится вынужденное подчинение? Покорность жертвы?

— Значит, в постели со мной ты вынуждена подчиняться? Чувствуешь себя жертвой? — вот, наконец-то реакция.

Главное теперь, не навредить себе больше, чем я способна. Смело посмотрев ему в глаза я ответила:

— Какой из моих честных ответов станет для меня последним? Тирэн, я чувствую себя игрушкой в твоих руках. Моя жизнь полностью зависит от тебя. Я не способна сопротивляться, а если бы и могла, то сколько бы прожила после этого? Каждый раз, когда ты со мной, у меня такое чувство, что я выдерживаю какой-то экзамен. И от этого зависит — останусь ли я целой и невредимой.

Договаривая последнюю фразу, я ожидала меткого завершающего удара и погружения в бессознательное состояние. Но ничего не произошло. Со мной. А вот комната немного пострадала, особенно стена, рядом с дверью, которую Повелитель попытался прошибить кулаком. Прошиб.

Где-то в далеком мире

Сковывающие запястья браслеты мешали воспользоваться силой и выбраться из очередной передряги. Скорчившись на полу, он, сжав зубы, молча сносил удары, сыпавшиеся не переставая. Он ждал, сам не зная чего. Сейчас, когда их много, избитый и замученный он не справится. Но вот если с ним останется кто-то один, тогда, возможно, стоит попытаться.

Не давая себе утратить связь с реальностью, он понял, что остался в камере один. Почти, поправился он, услышав слабый шорох рядом с собой.

— Думаешь, что сможешь выбраться, а, гнида? — шипящий голос заставил зажмуриться, голова готова была взорваться от боли.

— Ты скажешь нам все, что знаешь, рано или поздно.

Его дернули вверх за спутавшиеся окровавленные волосы.

— Мое терпение не безгранично, но даже я устал проверять твою живучесть. Здесь и сейчас я узнаю все, — подытожил говоривший.