Шрифт:
– Иван Иванович, это я!- прокричала Маша.
– Ох-ох,- послышалось откуда-то из комнаты.
– Машенька ты?
– Ага!
– Ох, сейчас, дружочек, сейчас. Работы столько.
– Какой, интересно? Пыль с полок стирать,- прошептала Ольга, выглядывая в окно.
Мария пихнула блондинку локтем и подошла к стойке.
– Может вам помочь, Иван Иваныч?
– Ох, ох,- донеслось очередное кряхтение.
Из подсобного помещения вышел милый седовласый толстячок с растрепанными волосами и короткими густыми усами. На лбу восседали очки в толстенной роговой оправе.
– Здравствуй дружочек, здравствуй,- пропыхтел Иван Иванович, еле доковыляв до деревянной стойки.- За письмецом пришла? Сейчас, сейчас...
– он тяжело нагнулся и, пошарив в какой-то полке, вытащил пыльное письмо.- Вот оно держи. Ровно неделю лежит.
Маша признаться была несколько удивлена.
– Иван Иванович, это что?
Толстячок надел очки и внимательно рассмотрел то, что подал девушке.
– Как? Нет, все правильно. Это письмо от твоего деда.
– В смысле?- Маша действительно не понимала, что происходит.- Я же недели две назад забрала последнее письмо от деда.
Иван Иванович подал письмо обратно.
– С чего ты взяла, что, то последнее. Вот же очередное.
– А где вы его взяли?
– Дружочек, да что с тобой? Я его получил в прошлое воскресенье.
Маша посмотрела на Марка, затем на Нэльса и уж после на Ивана Ивановича.
– Как в прошлое воскресенье?
Почтальон раскинул пятерню и начал загибать пальцы, пытаясь правильно высчитать день недели.
– Что ты меня путаешь. Все правильно, в прошлое воскресенье. Я как раз был у Марь Даниловны в гостях,- произнес он и невольно чавкнул.- Чаевничали мы.
– Иван Иванович. Вы видимо что-то путаете. Мой дедушка умер в пятницу.
– Как умер?- удивленно вскрикнул нерадивый почтальон и плюхнулся на мягкий стул.
– Боже, боже, кто бы мог подумать. Как же так случилось?
– Вообще-то дедушка болел.
– Как болел?- снова вскрикнул старичок.
– Он даже не сказал. Старый лис, старый лис. Как же так, Машенька?
– Иван Иванович,- настойчиво продолжала Маша,- Вы точно ничего не путаете?
Иван Иванович водрузил очки на круглый нос и внимательно посмотрел на девушку.
– Может быть, и путаю, может быть. Когда доживаешь до моего возраста, все в жизни, становится относительным. Может, это было и не воскресенье. Ты пришла ко мне с такой новостью... это была бы трагедия. Я растерялся и, правда, подумал, что он умер.
– Но это так и есть.
– Конечно,- согласился старик и вдруг стал очень спокойным.
– Знаешь дружочек, это все очень печально. Трагична смерть любого человека. А ты только за письмом пришла?
– Я вообще не знала, что оно есть. Я пришла предложить вам, сходить со мной на могилу к деду. Тетка Лиза наверняка вас не пригласила на похороны.
– Ну, кто я такой, что бы она снизошла до разговора со мной? Простой почтальон, - мотая несколькими подбородками, произнес Иван Иванович.- Знаешь дружочек, мне пора идти. Дело срочное есть. Я и забыл о нем. Сама понимаешь, возраст.
– Как у вас быстро настроение меняется,- заметила Ольга.- Только что чуть ли не плакали, и уже дела нашлись. Не особо значит и огорчило вас известие о смерти друга.
– А ты златовласка поживи с мое,- Иван Иванович доковылял до вешалки и накинул старенький заплатанный на много рядов серый плащик.- И совсем плакать перестанешь.
– Да нет уж, ни жить, ни выглядеть, как вы мне не хочется.
– Оля,- осек блондинку фонарщик. Ему стало не по себе от девичьей грубости по отношению к милому старику.
Блондинка обиженно надула щеки.- Что Оля? Я просто хочу, побыстрее отсюда убраться.
Иван Иванович улыбнулся и суетливо стряхнул пыльную шляпу.
– Ты дружочек не ходи на дедову могилу. Прошу тебя. Не стоит, не береди сердечко. И я не буду. Ни к чему все это. Ни к чему. Андрей! Как только ребята уйдут, закрой тут все.
– О'кей Ван Ваныч!- Донеслось из подсобки.
Старик надвинул шляпу на глаза и, грохнув дверью, быстро вышел. Колокольчик звонко шмякнулся на холодный пол.
– Странный он какой-то,- усмехнулся Марк, разглядывая помещение.- Может действительно дело в возрасте?
Маша пожала плечами. Иван Иванович, никогда не вел себя так. Девушка знала его добрым вполне адекватным стариком. Сейчас в руках у Машки находилось тоненькое письмецо, написанное ее дедом. Она не спешила ее открывать.