Из райцентра Андрей позвонил в город Лаймону. До города было 40 километров.

— Бери машину и сейчас же ко мне, — приказал Андрей. — Я жду на почте в райцентре.

Лаймон примчался через час. Все это время Андрей провел в районном отделении связи, шутил с девушками-работницами, которые подсмеивались над незадачливым охотником, читал газеты. Увидев в окно знакомую «Победу», вышел на улицу. Машина остановилась. Лаймон, сидевший с шофером, выскочил из кабины пробкой.

— Ну что? — выпалил он. — Все в порядке?

— Через пятнадцать-двадцать минут на почту придет высокая блондинка, которая будет спрашивать ценное письмо на имя Илги Малыни, — улыбнувшись бравому виду Лаймона, сказал Андрей. — Эту гражданку надо задержать, пригласить с собой в город… Там предъяви ей обвинение, как соучастнице умышленного убийства механика Эгле. После этого возьми у прокурора санкцию на ее временное задержание, а сам немедленно возвращайся в школу… Я жду тебя в бухгалтерии. Полковнику доложишь, что моя работа в школе закончена. Вечером я расскажу ему все!

— Будет сделано, товарищ майор! — по-военному отрапортовал Лаймон Грива. Он очень хотел подмигнуть Андрею, но… субординация не позволяла.

Андрей оставил помощника в машине, а сам отправился в школу.

Прежде всего надо было увидеть Алину. К счастью, она как раз находилась в своем кабинете.

— Вот мы и увиделись, — непринужденно сказал Андрей.

Если Алина утром чуточку дулась на майора, после сказанных им не особенно вежливых слов, то в эту минуту от бывшей обиды не осталось ни следа. Майор был чем-то обрадован. А вдруг тем, что видит ее, Алину? Вдруг?

— Да, между прочим, у меня для вашей Илги Малыни есть одна новость, — продолжал Андрей невинным тоном. — Только что я был на почте — там пришло ценное письмо на ее имя…

И внезапно став строгим, добавил:

— Немедленно отправьте Илгу за этим письмом! Вы меня поняли? Не-мед-лен-но!

Алина поняла.

— Неужели Илга… — вырвалось было у нее, но Андрей успокаивающе поднял руку.

— Нет, нет… пока ничего страшного… Словом, я полагаюсь на вас.

От Алины Андрей пошел к счетоводу.

— Ну, товарищ Белевич, — входя в бухгалтерию, проговорил Андрей, — спасибо за ружьецо. Жаль только, что оно не пригодилось… Сыро, в моих полуботинках не пройдешь.

— Что же вы не дали знать, — засуетился Белевич. — У меня есть болотные сапоги… Хотите, принесу?

— Нет, теперь уж не стоит! Сегодня уезжаю от вас… А пока что давайте составим с вами акт ревизии.

— Я уже заготовил, — предупредительно промолвил счетовод, подсовывая Андрею три экземпляра акта ревизии. Андрей взял их и принялся изучать. «Сейчас Илга уже, вероятно, у Алины Карловны. На почте она будет не раньше чем через полчаса. Лаймон приедет из города во второй раз только к концу дня. Пойду, поваляюсь, почитаю».

— Я возьму эти документы с собой, дома почитаю, вечерком верну подписанными.

— Будьте столь любезны, — заулыбался Белевич.

Андрей пошел в отведенную ему комнату, заперся изнутри и уснул.

Проснулся он от какого-то внутреннего толчка. Взглянул на часы — половина шестого. Через полчаса кончаются занятия. Надо спешить. Быстрыми шагами направился в бухгалтерию. Белевич сидел, склонясь над бумагами.

— Ну, вот я и прочел акт, — сказал Андрей.

— Ну и как? — спросил счетовод.

— Все в порядке, только…

В эту минуту Андрей увидел, что на площадку перед окнами въехала знакомая «Победа». Белевич с интересом повернулся к окну. Из машины вышел лейтенант госбезопасности, в форме. Счетовод, слегка обеспокоенный, перевел взгляд на Андрея. Но Андрей был невозмутим.

— Все в порядке, — повторил он, — только…

— Что только? — спросил Белевич.

— Только скажите мне, почему вас назвали Барсуком?..

Когда идет баррикадный бой, когда сооружение из обломков мебели, перин, тюфяков, опрокинутых автомобилей, сорванных вывесок и окровавленных человеческих тел перегораживают улицу, как плотина, — существуют лишь два места, где могут в это время находиться люди… Два места — два лагеря!

По ту или по другую сторону баррикады!

Так ли?

Не совсем так.

Мы упустили из виду тех, кто отсиживается в домах. Отсиживается час, другой, сутки — все время, пока идет бой.