Шрифт:
Братья, как по команде, обернулись и стукнулись головами. Послышался звук, будто кто-то на двух старых дубовых столах играл в автодром. Когти Казимира вонзились в мальчишечьи куртки и оставили на каждой по четыре длинных разреза. Шатаясь и спотыкаясь, Фрэнк и Стэн бросились из дома. На полу сидел довольный Казимир и смотрел им вслед. Он облизывал лапки и освобождал когти от застрявших ниток.
Пф-ф, ваши братья снова получили по заслугам, — подытожил он, громко выплевывая нитки.
Тинка и Лисси не смогли сдержаться и рассмеялись. После такого дня смех был им просто необходим.
Кот чувствовал себя превосходно в роли благородного защитника.
Спите спокойно, — сказал он сестрам, — я лягу около входной двери, и если кто-нибудь осмелится войти, я выступлю со своим номером «зомби-вампир».
Уставшие девочки поплелись на верхний этаж.
А если Фрэнк и Стэн расскажут дома про нашего кота? — Тинка искоса глянула на Лисси.
Лисси злорадно улыбнулась:
Надеюсь, они это сделают. Мама и папа не поверят ни единому их слову и решат, что братья сошли с ума.
Тинке пришлось признать правоту сестры. «Кот-зомби-вампир» звучит слишком ненормально.
Раньше в спальной комнате под крышей скрывалось множество чудес. На потолке, словно на небосводе, отражалось настоящее небо. Днем оно могло быть ярко-синим и без единого облачка. Ночью на нем сияли звезды и всходила луна.
Огромная кровать с балдахином, на которой спокойно могла разместиться семья из семерых человек, была очень удобной и к тому же имела обыкновение разговаривать. С непривычки это могло вызвать бессонницу.
Без ключа Фолфония комната стала темно-серой и холодной, как и любое другое помещение ночью. Кровать походила на толстого великана, который уснул, свернувшись калачиком. Тинка и Лисси, не раздеваясь, упали на нее и тут же заснули.
Среди ночи Тинку разбудил сильный чих. Наверно, это чихнула Лисси. Тинка повернулась на бок и натянула на голову одеяло.
Снова раздался чих, и Тинка ощутила на своем лице легкое дыхание. Что-то маленькое и шершавое лизнуло Тинкин нос. От испуга девочка села.
На дворе уже рассвело, но небо было покрыто тяжелыми дождевыми тучами.
На Тинкиной подушке виднелись отпечатки крохотных лапок. Раздалось слабое мяуканье, и светлые полоски замелькали в воздухе.
Спасибо, что разбудили, — улыбнувшись, сказала Тинка.
Значит, это один из котят чихнул ей прямо в лицо.
Снизу раздалось ворчание Казимира:
Эй, сони, разве вам не надо в школу?
Уже половина восьмого! Тинка уставилась на наручные часы, будто могла загипнотизировать время и повернуть его вспять. Она сильно встряхнула Лисси за плечи.
Как обычно, ее сестра зарылась в подушки и одеяло. Лишь два дерзко торчащих вихра указывали место, где находилась ее голова.
И как обычно, Лисси было не добудиться. И только когда Тинка плеснула на нее ледяной водой из кружки, Лисси, ругаясь и проклиная сестру, вылезла из-под одеяла. Но Тинка уже умчалась в ванную, где принялась одной рукой умываться, а другой чистить зубы.
У меня голова болит. Ужасно ноет, — пожаловалась Лисси, появившись около умывальника с мрачным выражением лица. — Это ты во всем виновата! Это ты шокировала меня. Такое называют пыткой ледяной водой и применяют в каторжных тюрьмах.
Тинкин рот был полон пены от зубной пасты. Она стояла, наклонившись над раковиной в форме ракушки, и изучала сестру снизу. Жесткие Лиссины волосы, торчавшие обычно во все стороны, как колючки кактуса, безжизненно обвисли.
У меня странная тяжесть здесь и здесь! — Лисси показала на свои плечи. — Наверно, я заболею бубонной чумой.
Тинка выплюнула пасту и выпрямилась. Ее лицо расплылось в улыбке, когда она поняла причину Лиссиного недомогания. Она протянула руку и сняла полувидимых котят с головы своей сводной сестры. Малыши, должно быть, играли и запутались в волосах.
Позавтракать в это утро девочкам не пришлось. Лисси сказала, что стащит бутерброды у Греты: у нее их все равно всегда много, а она и без них слишком толстая.
Пронзительный звонок раздался, когда девочки вошли в школьные ворота. Они взбежали вверх по лестнице, перескакивая через ступеньки.
Тинка сразу посмотрела на Грету. Одноклассница теребила свое платье, которое снова прилипло к ней. Грета всегда сильно потела.
«Она даже и не догадывается, что ее мама — злая ведьма, — посочувствовала ей Тинка. — Стоп! — остановила она себя. — У нас нет доказательств. Лишь подозрения».