Шрифт:
Рансье ответил самым небрежным тоном:
Как? Матрос ничего вам не рассказал?
Хм… Он говорил что-то о пиратском нападении… Но я не поверил ни единому слову. А почему закрывают люки трюма номер два? Кто их открыл?
Рансье коротко пересказал все, что поведал ему Мишель, и повернулся к мальчику:
Продолжайте, старина. Значит, у наших пиратов на берегу оказались сообщники?
Но Порьон перебил его:
Трюм номер два… там же находились буры! Неужели они украли алмазные буры?! Вот так история! Надо же, как не повезло капитану Памье — это ведь его первый рейс…
Рансье бросил на Мишеля взгляд, значения которого мальчик поначалу не понял.
Ну хорошо, продолжайте, молодой человек! — предложил на этот раз сам первый помощник. — Что же случилось дальше?
Больше Мишеля не прерывали, и он рассказал все до конца. Когда он закончил, лейтенант Порьон посмотрел на него как-то странно, будто не веря в его искренность.
Откуда вам известно, что это именно Майадеро, а не какой-нибудь другой остров?
Мишель рассказал о вывеске на воротах фермы.
Так-так, понятно… — проворчал первый помощник. — Стало быть, если я правильно понял, этот молодой человек спас судно — и всех нас — от верной смерти! Ну что ж, вы достойны звания моряка — это говорю вам я, старый морской волк.
Но Мишель в этот момент не ощущал ничего, кроме усталости. Мысли у него путались. Лишь время от времени, словно искра, раздуваемая ветром, вспыхивала в нем страшная тревога за судьбу Даниеля, и сердце мальчика болезненно сжималось.
Лейтенант Порьон изучил карту, сверив курс, затем задал Мишелю еще несколько вопросов о событиях последних часов. Мальчик старался отвечать как можно точнее. Помощник капитана погрузился в какие-то расчеты, а потом проговорил:
Вы, Рансье, продолжайте держать под контролем пробоину и насосы, а я постараюсь выбросить судно на берег в одном хорошо знакомом мне месте. А там видно будет…
Мишель воспрянул духом.
Но вы ведь собираетесь еще что-то предпринять, господин Порьон? — спросил он. — Мой брат пропал, и…
Помощник капитана остановил его взмахом руки.
Ну конечно. Сначала я прикажу обыскать судно — может, вашему брату тоже удалось скрыться от пиратов! Затем сообщу по радио…
От передатчика остались одни осколки, лейтенант, — вступил в разговор Рансье.
Передатчик… разбит? — переспросил помощник капитана. — Ну что ж, в таком случае мы сообщим о происшедшем местным властям, как только прибудем на берег.
А не проще… и не надежней ли самим пойти на остров Майадеро? — предложил Мишель.
Лейтенант Порьон даже поперхнулся. Лицо его залила густая краска, он шумно и тяжело задышал и наконец, словно сделав над собой гигантское усилие, произнес:
Будем надеяться, что нам удастся выброситься так, чтобы корпус "Бура" не раскололся!
И он отдал приказания боцману и Рансье.
Но Мишель его уже не слушал. Он без сил повалился на койку прямо в рубке и уснул мертвым сном.
11
"Бур" отважно двигался вперед.
С помощью насосов удавалось откачивать воду, все еще поступавшую через пробоину, хотя главный механик и сумел наполовину заделать течь. Управлять накренившимся судном было нелегко, и Порьон решил сократить время вахты рулевого матроса до одного часа.
Поднеся к глазам специальный бинокль ночного видения, лейтенант Порьон всматривался в темноту. Время от времени он бормотал себе под нос что-то невразумительное: было видно, что первый помощник взбешен.
Изредка он поправлял рулевого:
Право руля… Лево руля…
Но в основном нервно шагал взад-вперед по мостику, закусив губы от ярости.
Вдруг на горизонте показалась темная полоска. Первый помощник снова взял бинокль.
И тут же схватился за рукоятку устройства, передающего распоряжения в машинное отделение, и переставил ее в положение "малый ход".
Через несколько секунд поступил сигнал, что приказ принят. А еще чуть позже машина и впрямь уменьшила обороты.
Занималась заря. За кормой "Бура" разгоралась слабая розовая полоска.
Если мы не пристанем в самое ближайшее время, — пробормотал помощник капитана, — то они обязательно нас обнаружат, если, конечно, догадались выставить часового.
Риск действительно был немалый. Ускорять ход они уже не могли: шум моторов разносился слишком далеко.
Земля медленно приближалась, полускрытая легкой дымкой тумана.