Мадам Сонг Кхо не была в курсе дел своего мужа; для нее явилось большим сюрпризом, что мебель в их квартире куплена в долг.

— Мы привыкли жить на широкую ногу, и я думала, что мужу удалось переправить сюда хоть часть нашего состояния…

Одна, без средств к существованию, она даже не могла обратиться за помощью к соотечественникам в посольство, так как ее муж был объявлен мятежником; пришлось продать мебель, съехать с квартиры и устроиться на работу.

Мадам Сонг Кхо печально улыбнулась.

— К несчастью, тот образ жизни, который я вела до сих пор, совершенно не подготовил меня к этой ситуации…

Несмотря на то что мадам Сонг Кхо хорошо и грамотно говорила по-французски, писала она все-таки плохо и поэтому не могла рассчитывать на работу в учреждении. Она пробовала вышивать, но это слишком кропотливая работа… и ненадежный заработок.

— Я смогла найти только тяжелую, неквалифицированную работу — вы видели, когда приходили к мяснику. Так я зарабатываю на жизнь себе и своим двоим малышам. Но боюсь, что долго мне не продержаться — просто не хватит сил.

Женщина была рада даже такому убогому жилищу. Они заняли его, конечно, незаконно — селиться в таких домах категорически запрещено из-за опасности для жизни.

— Так вы купили одну из моих ваз у мсье Дюкофра…

Не понимаю, что за интерес у Чен Суна к этому куску хрусталя! Мой муж никогда особо не дорожил этой вазой, простопоставил ее в гостиной на камин — и все.

Приступ мучительного кашля прервал ее на полуслове.

У Мишеля все больше и больше крепло желание помочь этой маленькой женщине, на которую ополчилась сама судьба.

— Значит, Чен Сун тоже интересуется вазой… — задумчиво проговорила она.

В первый момент Мишель не обратил внимания на слово "тоже". Но потом вдруг вздрогнул: неужели существует еще один претендент на вазу?!

Пока он решался задать этот вопрос, мадам Сонг Кхо, немного поколебавшись, встала, направилась к маленькому комоду, который вместе со столиком и двумя кроватями составлял всю ее мебель, и открыла верхний ящик.

Она достала синий телеграфный бланк и молча протянула его Мишелю. Даниель и Кристина тоже подошли поближе.

Телеграмму отправили двадцать девятого июня из той восточной страны, откуда пришлось бежать семье Сонг Кхо; адрес был испещрен помарками и исправлениями.

— А кто такой Бак? — спросил Мишель.

Мадам Сонг Кхо пожала плечами.

— Вот это-то и есть самое удивительное: даю вам честное слово, что не знаю никакого Бака! Я все время пытаюсь понять, откуда он вообще узнал о существовании китайской рыбы!

Что же капается совета ничего не продавать из вещей мужа, то он был по меньшей мере странным! Понятное дело, прежде чем передать мебель Дюкофру, она ее как следует просмотрела, освободила все ящики и не нашла ничего, заслуживающего внимания, кроме личных семейных сувениров.

Да, если бы этот Бак появился, многое бы прояснилось, но его приезд был намечен только на начало сентября…

— Судя по всему, нам до Чен Суна не добраться, — вздохнул Даниель.

Они еще долго так сидели и разговаривали. Мадам Сонг Кхо еще ни от одного визита в своей жизни не получала такого удовольствия. Ей казалось, что сегодня какой-то праздник. Обычно приходилось оставлять двоих детей на весь день без присмотра, а сегодня они были не одни!

— К счастью, это не дети, а ангелы, — сказала она, улыбнувшись.

Пора было уходить. Мишель дал мадам Сонг Кхо номер телефона виллы, чтобы при необходимости она могла с ними связаться.

— Спасибо, но я не думаю, что Чен Сун здесь появится!

А уж если ваза действительно ценная и Чен Сун теперь достаточно богат… Зачем ему вспоминать о семье Сонг Кхо?

По дороге домой ребята говорили только о мадам Сонг Кхо, о ее мужестве и о том, какая она симпатичная.

Если бы нам удалось разыскать Чен Суна, отобрать у него вазу и отдать мадам Сонг Кхо, я уверен — это бы ей сильно помогло. А раз какой-то Бак решил отправить международную телеграмму, надо понимать, речь идет о чем-то очень важном, — рассуждал Мишель.

Самое интересное, что этот Бак знает о вазе. Видимо, он слышал о ней еще до вывоза из страны… — продолжил Даниель.

Возможно, и так. Но как же Сонг Кхо мог ничего не сказать своей жене?

Он же не мог предвидеть эттот несчастный случай! — " возразила Кристина.