Фонари горели неярко, прохожих было мало. Никто не остановился, не спросил, куда идет без пальто и шапки заляпанный грязью мальчишка с таким странным багажом. Видно, у каждого встречного хватало своих дел и беспокойств.

У тех, кто ехал в машинах, тоже хватало. "Москвичи" и "Жигули" с шелестом и плеском проносились по мокрому неровному асфальту. Мелкий дождь искрился и дрожал перед ними в длинных лучах. Журке надо было перейти Парковую, чтобы добраться до улицы Мира, и он остановился на углу – пропустить машины. Светофора на этом перекрестке не было, автомобили шли и шли. Что им какой-то дрожащий на переходе пацаненок!

Наконец поток машин прервался. Журка шагнул на дорогу, но тут из-за поворота выскочил сумасшедший "Запорожец", вякнул гудком и пронесся рядом с Журкой, обдав его грязной жижей.

Рядом была куча щебня для ремонта дороги. В ярости Журка схватил гранитный осколок и замахнулся вслед "Запорожцу"…

И чьи-то пальцы плотно ухватили его за кисть.

Милиция? Пусть!

Это была не милиция. Рядом стоял Капрал. В жидком свете фонаря Журка разглядел его красивое спокойное лицо. Капрал тряхнул Журкину руку, и камень упал в лужу.

– Ты неправильно кидаешь, – доброжелательно сказал Капрал. – Надо бросать во встречные. Тогда камень летит, как пуля – получается сложение скоростей. А, ты физику еще не изучал… Кидай вон в ту.

– Зачем? Не она меня обрызгала, – пробормотал Журка.

– А какая разница? Все они одинаковы, – серьезно сказал Капрал. Хотя я забыл… У тебя же папаша сам шофер! Тогда ты зря…

– А чего мне папаша… – хмуро отозвался Журка и стал смотреть на дорогу. Капрал оглядел его с головы до ног.

– Домашний конфликт? – спросил он. – Небось, родители сказали: "Или мы, или кот!" И ты гордо покинул отчий кров.

– Если бы… – сказал Журка. – Все гораздо хуже… – Он не собирался ничего рассказывать Капралу и не искал у него сочувствия. Просто вырвалось. Просто Капрал был единственный человек, который его хоть о чем-то спросил.

Капрал задумчиво погладил пальцем голову Федота, который смирно поглядывал из портфеля. Потом он скинул свою куртку с капюшоном и набросил на Журку.

– Не надо, – сказал Журка.

– Надо. Идем.

– Куда?

– "Куда", – усмехнулся Капрал. – Устрою где-нибудь.

– В гараже вашем, что ли? – сумрачно спросил Журка. Он сейчас ничего не боялся. И подумал, что хорошо бы назло всему свету навсегда связаться с компанией Капрала. Воруют? Ну и что? Если даже отец… Ну, конечно, про отца любой возразит: "Какое же это воровство! У себя дома!" Но все равно – обман. И еще какой! Как предательство…

– А чем тебе плох гараж? – спросил Капрал. – Сухо, тепло. И люди надежные… Да не бойся, ко мне домой пойдем. Умоешься, переночуешь…

Журка вздохнул. И сказал без всякой злости, без насмешки. Просто так:

– Да. А потом я для вас, как Горька, буду бутылки таскать…

– Глупый ты, – тихо отозвался Капрал. – Думаешь, я на твоей беде буду бизнес делать? Не бойся…

– Я не боюсь… – Журка встряхнулся и снял с плеч куртку. – Спасибо. Я пойду. Не с тобой…

Он подумал, что еще чуть-чуть и, пожалуй, отправился бы с Капралом. Но… нет. Не такой уж одинокий Журка на свете.

– Пойду, – повторил он. Машины как раз перестали носиться по мостовой.

– А есть куда? – озабоченно спросил Капрал.

– Есть.

– Ну, смотри… Давай я провожу. Куртку-то накинь, а то совсем промокнешь.

– А ты?

– Ничего, я привычный.

Журка так продрог, что не хватило духу отказаться. Да, кажется, и не стоило. Капрал пожалел его, и было неловко отталкивать эту неожиданную доброту.

Журка опять накинул куртку и сказал виновато:

– Здесь недалеко. Два квартала…

– Вот и ладно, – отозвался Капрал и потом всю дорогу молчал.

Журка тоже молчал. Чем ближе был Иринкин дом, тем нерешительней Журка себя чувствовал. Он знал, что его встретят по-хорошему, поймут и приютят, но придется рассказать про все, что было. Иринка и ее отец сегодня и так видели его унижение, и вот он опять появится будто оплеванный – жалкий, исхлестанный, грязный…

Журка сбил шаг. Может, все-таки сказать Капралу: "Знаешь что, пошли к тебе"?.. Но тогда получится, что Капралу он доверяет больше, чем Иринке. Будто Капрал его друг, а она так просто… Потом она все равно про все узнает и что тогда скажет? "Эх ты, витязь".