Шрифт:
Министр Унутренних дел покрылся потом, похожим на стеклянные бусины.
– Та-ак… – сказал премьер Гран-Градус. – А вы, господин Ганц-Будка, рассказывали что-то про грабителей из-за границы.
– Та-ак… – сказал министр Медных и Серебряных денег. – Это был убыток на четыре с половиной тысячи монет.
– Та-ак, – сказал король и поднялся опять. – Эй, стража!
Министра-жулика решили немедленно посадить в тюрьму. И держать там, пока не перевоспитается.
– Ваше величество, – взмолился он. – Можно хотя бы попрощаться с женой и взять с собой транзисторный телевизор?
– Попрощаться можно, – сказал король. – А насчет телевизора номер не пройдет… Господин премьер, дайте ему с собой в темницу старый граммофон и пластинку с песней "О великая Унутрия, ты прекраснее всех стран!" Может быть, этот древний гимн скорее перевоспитает… унутреннего хапугу… Да прикажите разобрать его гаражи и фонтаны и вернуть кирпичи на строительство бассейна.
– Ваше величество, а куда его сажать? – шепотом спросил министр Медных и Серебряных денег. – Тюрьмы-то нет.
– Как нет?
– Видите ли, ваше величество… Она столько времени пустовала… Вот я и решил пустить ее под гостиницу для туристов. Они почему-то обожают ночевать в старинных казематах с решетками. А государству доход…
– Новое дело! – возмутился король. – Довели страну, даже тюрьмы не стало!
– Жили же до сих пор… – виновато пробормотал министр Медных и Серебряных денег. – Ваше величество, а может быть, его посадить в дворцовое подземелье? Там есть комнатка, где раньше хранились королевские бриллианты. Сейчас, увы, там ничего не хранится…
– Валяйте, – согласился король и повернулся к принцу. – А ты иди учить уроки, герой…"
…Вероника Григорьевна перестала читать и оглядела ребят. Осторожно спросила:
– Ну как?
– Здорово! – сказал Журка.
Другие тоже сказали, что здорово. Только Иринка ревниво заметила:
– Это все про принца и короля. А где же Золушка?
– Скоро будет и Золушка.
Бал
"Вечером король пришел в комнату принца. Юный Эдоардо уже лежал в своей старинной неуютной кровати под бархатным балдахином с кисточками. Но еще не спал. Кровать была громадная, принц казался в ней совсем маленьким, и королю опять стало жаль его.
– Ну что, навоевался за день, герой? – спросил отец.
– Угу…
– А почему такой грустный? – Король присел на краешек постели.
– Не знаю… – вздохнул Эдоардо. Он и в самом деле не знал. Но скорее всего грустно было от вечернего одиночества. Оттого, что не с кем поговорить перед сном и поделиться планами на завтра. Была бы мама… Папа, конечно, иногда заходил по вечерам, но так нечасто…
– Ничего, – смущенно сказал король. – Скоро каникулы, вот уж набегаешься… А если хочешь, давай устроим во дворце детский бал! А?
– Можно, – рассеянно согласился принц, но тут же поморщился:
– Ой, опять в кружева и бантики наряжаться. В школе надоело. Мальчишки дразнятся…
– Что делать, у королевских семей свои трудности, – вздохнул папа-король. – Зато я могу подарить подходящую к твоему придворному костюму шпагу.
– Настоящую?!
– Еще бы! Настоящую и старинную. Она принадлежала твоему пра-пра-пра… В общем, Эдоардо Тридцать Пятому по прозвищу Крошка Эдди. Он был очень маленького роста, и его шпага будет тебе в самый раз…
Принц поднялся на локтях:
– Папа, а ты не забудешь?
– Ну что ты!
– А когда подаришь?
– Да вот к балу…
– А бал когда?
– Бал? В первый день каникул. Идет?
– Это через неделю… Идет!
Маленький Эдоардо откинулся на подушки, потом улыбнулся, взял отцовскую руку, лег на нее щекой.
– Папа… расскажи сказку.
– Сказку? Гм… Может быть, лучше какую-нибудь историю? Например, про путешествия Эдоардо Одиннадцатого, Мореплавателя? Или…
– Да нет, просто сказку.
– Какую?
– Да хоть какую…
Король подумал, потом тихо проговорил:
– Хорошо, малыш. Я расскажу тебе сказку про Золушку. Тебе когда-то рассказывала ее мама. Ты, наверное, не помнишь…
– Помню… чуть-чуть.
Ни король, ни принц не знали, что в столице живет не сказочная, а самая настоящая Золушка. Правда, не в центре, а на окраине. Совсем недалеко от Большого Унутреннего леса. Жила она в просторном деревянном доме. Разумеется, с мачехой и двумя неродными сестрами. Отец умер пять лет назад. Он служил смотрителем маяка на утесе Шахматный Конь, простудился во время шторма, сильно заболел и больше не поднялся с постели.