— Разумеется, — хихикнул мистер Хенли Джоунс, — такие бумажки могут у вас легко затеряться, если нет большого, огромного опыта.

«Надеюсь, Белинда и Трейси проводят время с большей пользой», — думала Холли, перевернув еще одну страницу пропыленной подшивки старых номеров школьного журнала.

Все утро она просматривала журналы школы Винифред Боуэн — Дэвис за прошедшие годы. Она искала что — нибудь о школьной жизни Лавинии Джесоп, чтоб написать статью, которую ждала Стеффи Смит.

Пока что Холли не нашла даже упоминания ее имени.

Она стала сомневаться, училась ли Лавиния в их школе, но для очистки совести решили досмотреть последнюю подшивку тех лет.

Именно в ней она натолкнулась на стихотворение под названием «Вид из моего окна». Оно было напечатано в самом низу страницы, да и, по правде говоря, не заслуживало ничего большего. Но взгляд Холли приковали последние строчки:

Вид с горы, где мой Топ — Милл — Холл высится, —

Наслажденье! Каким невозможно пресытиться.

Никогда Холли не обратила бы внимания на эти вещи, если бы не имя автора — Лавиния Гибинс.

Лавиния Гибинс! Для простого совпадения, пожалуй, многовато. Вряд ли существовала какая — то еще Лавиния, жившая в Топ — Милл — Холле. Холли вернулась к спискам учеников школы. Да. В 1927 году, когда Лавиния могла бы поступить в школу, значилось такое имя — Лавиния Гибинс. Адрес: Топ — Милл — Холл.

Итак, Лавиния Джесоп была в действительности Лавинией Гибинс. Гибинс! Фамилия ее адвоката… Но не исключено и чистое совпадение. Или исключено?

— Меньше всего меня интересует ее фамилия, — говорила Белинда, продолжая скрести шерсть Мелтдауна. Когда она переживала какие — нибудь неприятности, она удалялась к своем любимцу и настойчиво чистила его скребницей. Было что — то успокаивающее в этих однообразных движениях. Сегодня как никогда ей требовалось успокоение. Она еще не оправилась от потрясения, полученного в конторе архива, где мистер Хенли Джоунс предъявил им как с неба упавшее завещание.

Трейси продолжала считать, что это был ловкий трюк.

— У него было три дня на то, чтоб все подделать и подсунуть нам, — заметила она.

— Нет. Он уезжал. Он так сказал отцу.

— И ты веришь?! Он наврал, что уезжает, чтобы выиграть время. Успеть все подтасовать.

Руки Белинды застыли в воздухе.

— Мы знаем, — продолжала Трейси, — что поддельный экземпляр завещания у него был. Он должен был его изготовить, чтобы снять копию для твоего отца. Значит, ему оставалось только войти в архивное помещение с завещанием и карточкой в своем кейсе…

— Подсунуть карточку в ящик, — подхватила Холли, — попросить коробку под видом того, что ему надо там что — нибудь посмотреть. И, когда миссис Тэйлор не оказалось рядом, подложить туда завещание.

Белинда горько усмехнулась:

— Не такой уж хитроумный план. Обычный шулерский ход. Как я не усекла?

— По — видимому, мороженое сковало твой мозг. — Трейси была в своем репертуаре.

Белинда швырнула в нее скребницу, но промахнулась.

— Все — таки остается одно белое пятно, — сказала Холли. — Кто смог подделать завещание?

— Сам Хенли Джоунс, — без колебаний ответила Белинда.

— Вряд ли, — возразила Трейси. — Ты ведь видела документ. Это работа крупного мастера.

— Как же мы его найдем? — вздохнула Холли.

— Дадим объявление в газету, — сострила Белинда.

— В газету?!

— Шучу.

— Я поняла. Но я о другом. Объявление в газету напомнило мне о Мэги Диксон. Сегодня я играю с ней в бадминтон. Она хотела, чтоб и вы пришли познакомиться.

Белинда переглянулась с Холли.

— Я думала, мы погоняем шары.

— Одно другому не мешает, — ответила Холли. — Сначала кегли, потом Мэги Диксон. А как насчет моей новости? Что Лавиния Джесоп — это Лавиния Гибинс.

— Прибережем на вечер, — взмолилась Трейси. — Я должна приготовиться к серьезной игре. Думаю, Мэги не слабый противник.

Трейси ошиблась: Мэги оказалась не сильным, а слишком сильным противником. Она выиграла три сета из четырех.

Холли и Белинда уже ждали их в отеле «Голова королевы».

— Почему так поздно? — возмутилась Белинда. — Хотели доконать нашу Трейси?