— За исключением того, что вы могли принести в карманах, — ничего, — подтвердил Дмитрий.

— Тогда не страшно. Двадцать пять тысяч тонн массы и сотни генерирующих всевозможные поля приборов как-нибудь замаскируют десять килограммов дамских шмоток и косметики. Что и подтверждается нашей способностью рассуждать достаточно здраво…

— Если ты у нас самый сейчас умный, — врастяжку сказал Левашов, — поясни такой штришок — зачем нас четверых именно после полуночи дружно потянуло на пароход? Чего в своих постелях не спалось?

Андрей еще только собрался высказать свое предположение, именно предположение, готового ответа у него не было, и вопрос Олега почти поставил в тупик, как слова школьным жестом попросил Шульгин.

— Велик Бог земли Русской! — с непривычной долей патетики в голосе провозгласил Сашка и вдобавок широко перекрестился. Интересное начало. — Як тому, — тут же снизил Шульгин интонацию, — что Бог не Бог, Антон или наша собственная интуиция так нам подсказала. А почему, кстати, и не Бог, действительно? Или Святой покровитель нашего дела и корабля? Вполне эти персонажи вписываются в картину общего абсурда, где нам выпало существовать и функционировать. С одними парнями мы воевали, думали, что всерьез. С другими играли, думали, что по правилам. Потом нам сказали, ребята, играйте сами, как умеете. И тут же начали строить непредусмотренные соглашением пакости.

— Почему пакости? — возразил Воронцов, чувство справедливости которого распространялось и на врагов. — Когда проверяющий кап-раз подкидывает старлею хитрую вводную, он все-таки исходит из того, что подобная ситуация может встретиться и в бою и что чему-то подобному во Фрунзенке наверняка учили. Если прогулял или забыл — твоя проблема…

— Ладно, ладно, не будем отвлекаться. Твой кап-раз хитрую вводную кинул, а добрый кап-три шепотом на ушко ответ подсказал. И у нас так же. Идем дальше. Андрей совершенно правильно отметил, что вся чертовщина началась после полуночи. А от полуночи до четырех нас поджидает «Ли пхи юй чхоу», он же час Демона. Вот те, кого это непосредственно касалось, сюда и сбежали. Что бы пересидеть в хорошей компании.

— А я еще и вот чего придумал, — сообщил Новиков. — Наши роботы — тоже произведение и порождение неземного разума, И, несущие вахту на палубе, они тоже как бы отгоняют «демонов». Пятьдесят излучений позитронных мозгов свободно экранируют четыре наших, человечьих.

— Ну, отлично. Товарищей успокоил, теперь и сам можешь отдохнуть, — сказал Левашов, разливая виски.

Новиков кивнул и незаметно для Олега пустил по кругу против часовой стрелки гомеостат. Чтобы мозги освежить, значит. Детоксикацию провести.

— Болтать мы, конечно, можем много, — сказал Шульгин. — Способностями и в этом смысле не обижены. А я хочу сказать вот что — классическую, или, как там по науке сказать, петлю Мебиуса мы уже имеем. О Ловушке я вполне предположительно высказался, сами знаете, когда. И тогда же добавил, что имею план, как с ней справиться. Все со мной дружно согласились, просто не до конца понимая, о чем идет речь. Я же этой темой занялся всерьез. Не разглашая подробностей и тем самым не привлекая к себе лишнего внимания.

— Считаешь, среди нас вражеская агентура есть? — снова не совсем по делу спросил Левашов, почти только что вспомнивший про «сольную партию».

— Среди НАС — точно нет. А вот не слишком защищенных мозгов — достаточно. Как там немцы говорят: «Что знают трое, знает свинья!» Вообще, мне кажется, нам следует тщательно и подробно, по дням и деталям разобрать и вспомнить, кто что говорил и делал. А то ведь ерунда получается — два часа говорим, а не всплыли те мы, которые просто должны были проявиться в нашей беседе. Значит, либо мы о них забыли, либо в действительности все было совсем не так.

— Ну, Саша, это уже слишком, — искренне удивился Воронцов. — Как так можно — забыть? Я — все помню. И вахтенный журнал ведется, как положено. Не мной, дежурным офицером.

— Очень хорошо. Будет с чем Андреевы записки сверить. Я же вам так скажу, просто как информацию для размышлений. Мне кажется, что воображенная нами Ловушка долго ждала и позволяла нам очень многое, чтобы мы поглубже увязли, а запустилась только вчера. Видишь, какой букет условий собрался — мы с Андреем полгода шастали от нас в две тысячи третий, на Столешников, от туда в чужой две тысячи пятый, обжились там, и Олег с нами ходил, и ты кое-чем помогал. И вот мы наконец достигли одной из промежуточных целей — состыковали вместе двух Ляховых и открыли пресловутый тоннель. Вот тут Ловушка и сработала… Я доступно выразился?

— Более чем. Значит, факт вашего с двойниками контакта там и перемещение их сюда и создали нынешнее положение? — спросил Воронцов.

— Я предполагаю, что это так, утверждать же не берусь. И вообще лучше всего будет, если мы прекратим дозволенные речи, как писалось в «Тысяче и одной ночи», и перенесем остальную часть программы. Очень полезно, кстати, будет, если с сего момента все наши разговоры на «Валгалле», в форте и иных местах писать на диктофоны или прочие носители информации. Для сравнения. — Шульгин, отбросив ернический тон, начал говорить просто и жестко. — А исследования тоннеля вы организуйте, для науки в любом случае полезно. Только сами. У меня заботы с гостями, нужно ребят к возвращению в собственное время подготовить, а Андрею, как раньше условились, Удолина поискать, Может, хоть он к посторонним воздействиям иммунитет имеет.