Шрифт:
– Простите, Майер, я не мог ничего поделать, – произнес Долан покаянно.
– Вы что, считаете, мы ставим этот спектакль для вашей личной забавы?… Да? Отвечайте!
– Я сказал, что сожалею, – буркнул Долан нервно, видя, что вся труппа внимательно смотрит на него.
– Прекратите! Если бы только, – выпалил Майер гневно, обращаясь к сидящим рядом Дэвиду и членам постановочной группы, – мы уже не объявили премьеру! Если бы это не зашло так далеко, я бы бросил все дело. Извинитесь перед труппой, Долан.
– Но, Майер…
– Вы никогда не проявляли должного внимания к людям в этой труппе. Всегда вели себя оскорбительно, грубо и высокомерно, будто вы продюсер, автор, режиссер и звезда спектакля. Но никто в этом театре не является важнее кого-либо другого.
– Я вовсе не хотел хамить, Майер, – сказал Долан искренне. – Сожалею, что опоздал. Но просто ничего не мог поделать.
– Извинитесь!
– …Прошу прощения у всех и каждого, – произнес наконец Долан громко, так чтобы его услышали актеры на сцене. – Такое больше не повторится. – И спросил у Майера: – Теперь все в порядке?
– Да. Тимоти играл на замене. Спасибо, Тимоти, – сказал он, – заканчивайте. Долан продолжит…
– Оставайтесь на сцене, Тимоти, – не дал ему закончить Долан. – Вы засиделись в дублерах. Я ухожу, – сказал он Майеру, развернулся и пошел по проходу, через вестибюль в ночь.
– Долан! Долан! – позвал его Майер с лестницы и быстро спустился к машине на обочине. – Погодите минутку.
– Все нормально, Майер, – сказал Долан, выключая зажигание. – Не переживайте так сильно.
– Но у нас премьера на следующей неделе.
– Пусть сыграет Тимоти. Он ждал этого годы. Дайте ему шанс.
– Но, Долан, вы не можете бросить меня в таком трудном положении…
– Вы окажетесь в худшем положении, если я останусь. Ничего хорошего у вас со мной не получится. Майер, возможно, это лучший выход. За последнее время в моей жизни произошли кое-какие изменения, и теперь мне стало некогда валять дурака в театре.
– Но я постараюсь создать необременительный режим…
– Давайте говорить серьезно, Майер, – сказал Долан примирительным тоном. – Кажется, я наконец осознал собственное хамство. Раньше я как-то не задумывался…
– Но вам очень нужен театр, то, что вам может дать только сцена. Не бросайте театр, пожалуйста, ради меня! – произнес Майер, быстро наклонившись и просовывая голову в машину через окно.
– Послушайте, Майер, я ухожу, – сказал Долан хрипло, включая зажигание и заводя машину. И добавил, отпуская сцепление и отъезжая прочь: – Если я не сделаю этого сейчас, то никогда не сделаю.
2
Первый выпуск «Космополита» был доставлен в киоски после полудня в среду. В четверг утром, поднимаясь по лестнице в свой редакционный кабинет, Долан встретил спускающегося Эдди Бишопа.
– Ну, сукин ты сын! – воскликнул Бишоп радостно, протягивая руку. – Ты это сделал!
– Ты видел? – спросил Долан, обмениваясь рукопожатием.
– Видел ли я? Каждый в редакции видел!
– Заходи, – сказал Долан, указывая другу дорогу в кабинет. – Майра, вот этот чертов коммунист. Я не смог бы выпустить журнал без помощи Майры.
Майра поприветствовала Бишопа, затем повернулась к Долану.
– Звонили несколько человек, – сказала она. – Список на вашем столе.
– Я прошелся по киоскам сегодня утром – посмотреть, как идет продажа. Поэтому опоздал.
– И как идут дела? – спросил Бишоп, усаживаясь.
– Нормально. Я не очень разбираюсь в этом, но думаю, что все идет нормально. Скажи мне, Эд, только честно, что ты думаешь?
– Я думаю, что журнал замечательный. Правда. Но уж очень напоминает «Нью-йоркер», согласись?
– Любой журнал такого типа похож на «Нью-йоркер». За исключением раздела светской хроники.
– Кстати, единственное, что мне не понравилось, – раздел светской хроники.
– Такой раздел необходим. И фотографии дебютантов. И эдакая увесистая кучка рекламы тоже, не так ли?
– Кто этим занимается? Ты?
– Парня зовут Экман. Работает на Лоуренса. Томас видел статью о бейсбольной команде?
– А то. Небось получил номер самым первым. Я купил экземпляр около четырех часов, хотел подсунуть ему, – а он уже все прочитал.
– И что он сказал?
– Он полагал, что бейсбольное разоблачение, так же как и редакционная статья о газетах, будет задавлено рекламным отделом… Публикация заставила его, скажем так, потерять самообладание.
– Ну что же, правда на то правда и есть, – заметил Долан.