– А что в этом такого ужасного?

– Ради бога, неужели непонятно? Я привык приходить сюда с Эйприл. Я привык находиться в компании, которая толчется вокруг ее стола. Каждый знает, что я был болваном по отношению к ней.

– И что она сглупила насчет вас.

– В любом случае я здесь, в том же самом ресторане, на ее свадьбе – и с другой девушкой.

– Странной девушкой, – поправила его Майра, чуть пригубив коктейль. – Девушкой, которую никто не знает. Бродяжкой.

– Ну зачем, черт возьми, так говорить и так вести себя?

– А как, по-вашему, я могу себя вести? Вы только что сказали, что бросаетесь всем в глаза, потому что пришли с девушкой, не принадлежащей к этой толпе – этому сборищу фальши и так называемого высшего нахальства.

– Ничего я такого не говорил, глупышка.

– Сам ты дурак. Ради бога, почему так важно, что они думают? Почему ты продолжаешь попытки разрушить социальные рамки? Ты же для них никто…

– Знаю, – произнес Долан спокойно.

– Они будут отказывать тебе в приеме в клуб, потому что ты пробивался наверх собственным умом и трудом. Да еще станут презрительно насмехаться за спиной. Они тебя презирают. Чертов ты дурак, Майк. Есть возможности, есть сила – и сейчас ты на своем пути. На своем месте. И нечего беспокоиться об этих дешевых маленьких паразитах.

– Меня волнуют не столько они, сколько Эйприл. Она – роскошная штучка.

– Мир полон роскошных штучек. Ревнуешь к парню, который женился на ней, – к этому Менефи?

– Ничуть.

– Тогда перестань так убиваться. Она замужем, ну так что? За пределами круга – другое, и сколько угодно. Судя по уровню твоей хандры в последние полтора часа, похоже, ты думаешь, что она единственная девушка в мире, которая стоит того, чтобы ею увлечься.

– Мне не хотелось бы, чтобы вы так говорили об Эйприл.

– О господи, – сказала Майра устало, глядя на искусственные звезды на потолке. – Ну прекратите играть праведника в рубище! Я всего-то попыталась откровенно озвучить ваши мысли. Майк, – сказала она, опираясь на локоть и заглядывая ему в глаза, – я только пытаюсь заставить вас стряхнуть с себя социальную фобию. Вы неизбежно когда-то избавитесь от этого; поскорее бы… Эти люди абсолютно бесполезные. Они просто разгуливают, ничем не жертвуя, занимают много пространства и поглощают много воздуха, который, черт возьми, мог бы достаться кому-нибудь еще.

– Не спорю, – согласился Долан. – Вы наверняка правы. И все же в них есть нечто, чего у меня никогда не было и чего я очень сильно хочу.

– Веселье на чужом пиру – убогая радость. Давайте уйдем, к черту, отсюда.

– Я хочу еще потанцевать…

– То есть вы хотите потанцевать разок с Эйприл.

– Может быть.

– Ладно, идите прямо сейчас, выставляйте себя на посмешище, – сказала Майра, укутываясь в накидку. – Я ухожу.

– Не следует так делать, вы же знаете.

– Знаю. Но переживаю за вас больше, чем вы сами. Я поеду в ваши апартаменты и буду ждать вас там, – сказала она, поднимаясь.

– Может быть, я немного задержусь…

– Ничего. Я попрошу Улисса впустить меня в вашу комнату. Там будут другие мальчики. Может быть, они смогут развлечь меня.

– Только не в моей постели, предупреждаю. А то уши надеру.

– Раз так – не слишком задерживайся.

Долан поднялся и направился мимо танцующих пар к столу Эйприл, украшенному цветочной гирляндой. Несколько стульев были свободны.

– Привет, странник, – произнесла Эйприл мягко, протягивая руку.

– Поздравляю, – сказал Долан. – Вас также, Рой.

– Спасибо, – поблагодарил Майкла Менефи. – Вы знаете остальных гостей, не так ли? Гарри Карлайл…

– Конечно, всех знаю. Привет! – кивнул Долан и уселся рядом с Лиллиан Фрайд, блондинкой, дебютировавшей год назад. – Персональный привет, Лиллиан.

– Привет, Майк.

– Вы мне должны, Долан… – сказал Менефи, – медовый месяц…

– Вот те раз. Это как же?

– Вы ввели Эйприл в спектакль театра-студии, и пока его играют, она не может покинуть город.

– Не в моих силах было что-либо сделать, Рой. Ее выбрал Майер. Ты пользуешься большим успехом, – сказал Долан Эйприл. – Великолепные отзывы сегодня. Как все прошло?

– Хорошо. Тебе надо вернуться. Мы все ждали твоего возвращения после премьеры.

– Я был очень занят.

– Ох, Майкл, ты все такой же лгунишка.

– Честно. Журнал выходит завтра, ты же знаешь.

– А что насчет моей фотографии, которую вы обещали напечатать? – спросила Лиллиан.

– Идет в следующем номере.

– Ваша социальная хроника получается довольно пресно, – объявила Лиллиан. – Дама за вашим столом – это кто, редактор социального отдела?

– Не совсем. А что?