Женя не обиделся. Он был понятливый.

До бухты добрались меньше, чем за час. Это определили, зажавши в пальцах травинку, как солнечную стрелку. Коля удивился — так быстро! Когда ходили с Сашей, дорога казалась удивительно длинной.

…Потом Коля с друзьями облазит все эти места вплоть до Херсонесского мыса, где стоит белый каменный маяк. Обойдет по берегам Стрелецкую, Камышовую и Казачью бухты. Будет искать добычу среди остатков французского лагеря-городка, который назывался «Камьеш». И Девичья-Синекаменная бухта станет казаться ему совсем ближней, ну прямо рядом с домом. И все-таки первую вылазку в Херсонес, когда бродили там с Сашей, все равно будет вспоминаться, как дальний поход…

В бухте никого не оказалось — день-то был не девичий. Поэтому, прежде чем лезть под камень-качун, решили искупаться. А куда спешить? К тому же, подземные поиски требовали сил и свежести, и бултыхание в мелких ласковых волнах должно было эти силы и свежесть налить в мальчишек «под самое горлышко».

Купались долго. Потом долго грелись на песке. Перегревшись, окунулись еще разок. А когда вышли на берег снова, Фрол глянул себе под ноги и озабоченно сказал:

И быстро нагнулся. Стал разгребать мелкую гальку. И всем открылась ржавая бомба…

Впрочем, для бомбы снаряд был мелковат. Скорее, артиллерийская граната — вроде той, что взорвали на Четвертом бастионе. То, что не ядро, ясно сразу. Круглое запальное отверстие вызывающе чернело на выпуклом коричневом боку…

Фрол аккуратно взял находку в ладони. Покачал. Проговорил задумчиво:

Коля мельком подумал, что у Фрола это, пожалуй, самые удачные стихи. Но спокойно от такой мысли не стало. Коля сказал сумрачно:

— Тимберс, на кой черт ты ее вырыл? — И тут же незаметно сцепил пальцы: поминать черта в таком положении не стоило.

— А если кто другой выроет? — рассудительно отозвался Фрол.

— Ай, куда ее теперь? — боязливо спросил Ибрагимка.

— Зарыть поглубже, — предложил Женя. — Так, чтобы никто не нашел.

— Давайте рванем! — загорелся Макарка.

— Запала-то нет, — напомнил Федюня.

— Можно утопить, — заметил маленький, но рассудительный Савушка.

Фрол, однако возразил, что на мелком месте топить эту штуку не резон, а на глубину с ней не доплывешь. Лучше все-таки взорвать. Забраться на обрыв и сверху шарахнуть о камни. Может быть грохнет…

«Это будет третий взрыв в моей жизни», — подумал Коля. И от нехорошего предчувствия захолодело внутри. Потому что известно всем, что на третий раз что-то обязательно случается. Но спорить он не стал, только сцепил пальцы покрепче.

Скальными крутыми тропинками снова поднялись на отвесный берег. Фрол при этом бережно держал снаряд у груди. Коля и Федюня готовы были подхватить Фрола сзади, если вздумает загреметь вниз со своим опасным грузом.

Фрол, однако, не загремел, он был ловкий. И Колино предчувствие тоже не оправдалось. Когда Фрол скомандовал всем «подальше от края», швырнул гранату на нижние береговые камни и отскочил сам, из бухты не донеслось ни звука.

Осторожно глянули вниз. Граната, отскочившая от камня, черной ягодой виднелась на песке.

Спустились. Обступили гранату.

— Не хочет… — сказал про нее Фрол, как про живую.

— Давайте еще раз, — нерешительно предложил Федюня.

— Это опять, что ли, переть наверх? — сказал Поперешный Макарка. — А потом опять сюда, если не сгрохает?

Все, задрав головы, посмотрели на кромку обрыва. Над ней двигались плотные кучевые облака. Было душно. Совсем недавно купались, а теперь опять плохо дышалось от жары. В бухте среди каменных отвесов было горячо, как в недавно истопленной печке. А над морем легла по горизонту сизая мгла.

Нет, второй раз лезть наверх никто не хотел. Да, к тому же пора было заняться главным делом.

— А если пальнуть по ней из пистоля? — предложил Ибрагимка.

— С издаля не попадешь. А ежели с близи, то самого, кто выстрелит, побьет осколками. Не будешь ведь целиться, спрятавши башку…

Фрол мягко уложил гранату в свою сумку из мешковины, которую носил через плечо. А пистолет, который до этого был в сумке, затолкал за широкий матросский ремень.

— Ты что, Тимберс, так и будешь ходить с гранатой на боку? — безразличным тоном сказал Коля.

— А куда же ее девать? Вернемся домой — выберем момент и рванем гальванической искрой…

— А сейчас-то зачем таскать с собой? Спрячь где-нибудь, — предложил Женя. Но во Фроле проснулось упрямство. С ним бывало так иногда. Вроде советуешь ему правильно, а он упрется вопреки этой правильности и хоть лбом его колоти о шлюпочный киль. И теперь он только погладил сумку по округлившемуся боку.

— Зачем прятать-то? Потом сызнова и не сыщешь. Надежнее, когда при себе…

Это было глупее глупого. И рисковано и тяжело тащить наверх такую тяжесть. Но Тимберса разве переспоришь? Да и никому не хотелось казаться слишком боязливым.