Мужчины не поняли, какую цель преследует Зигфрид, но схватили инструменты и принялись за дело.

— И каким образом это поможет? — насмешливо спросил Хаген, в то время как Зигфрид уже принялся укладывать металл с правой стороны корабля.

— Дно корабля густо намазано смолой, чтобы удерживать дерево, верно? — сказал Зигфрид. — Плотники делают так, чтобы эта смола не горела, как в факелах.

Солдаты стащили почти все железо на правую сторону, и корабль начал крениться. Гунтер схватился за поручни, чтобы не упасть.

— Я тоже не понимаю твоего плана. Если ты не распределишь железо равномерно, корабль перевернется!

Лицо Гернота, наоборот, озарилось улыбкой.

— Как и задумывалось! — воскликнул принц. — Языки пламени коснутся лишь дна корабля, защищенного от огня, а мы будем сидеть внутри и сможем дышать, пока нас не вынесет на берег течением!

Гунтер изумленно взглянул на Зигфрида.

— Ты это задумал? Перевернуть корабль, после того как нам с таким трудом удалось выдержать шторм?

Его молодой друг улыбнулся.

— Королева может требовать, чтобы мы приплыли к ней через фьорд, но вряд ли она хотела бы, чтобы мы пошли на смерть.

— Я сомневаюсь, что Брюнгильда оценит нашу хитрость, — проворчал Хаген.

Король Бургундии завершил их спор:

— Если бы Брюнгильда хотела вступить в честное противоборство, она бы не использовала силу магии. Значит, и нам позволено пойти на любую хитрость.

— Что ж, тогда давайте встанем там, где лежит старое железо, чтобы корабль скорее перевернулся, — сказал Зигфрид. — Но сначала привяжем канат к поручням.

Он вместе с моряками укрепил канаты, и все переместились на правую сторону, которая почти сравнялась с водой.

Это было достаточно необычное зрелище. Корабль бургундов лежал на боку, словно судно вынесло во время кораблекрушения на берег моря. Команда изо всех сил тянула за канаты, чтобы корабль скорее перевернулся. Несмотря на вес людей и железа, судно упорно сопротивлялось.

— Тяните сильнее! — закричал Гунтер. — Как только мы перевернемся, сразу же перебирайтесь в трюм. Я не хочу больше терять никого из своих людей.

Прежде чем он успел договорить, корабль наконец сдался и со стоном перевернулся. Палуба опустилась, и бургунды поспешно нырнули под воду.

— Странно, — пробормотала Брюнгильда. — Вы когда-нибудь слышали о том, чтобы мужчины при виде опасности шли на верную смерть?

Она стояла на крепостной стене, завернувшись в черную меховую накидку, и без всякого сочувствия смотрела на море, словно злая богиня мести. Эолинд тоже был удивлен. Даже издалека было видно, что команда изо всех сил пытается перевернуть свой корабль.

— Что ж, по крайней мере, они поняли, что возвращение невозможно.

Некоторое время королева и ее советник молча наблюдали за тем, как перевернутый корабль вошел в огненную стену… и не загорелся! Языки пламени прикасались к судну, нагревали смолу, пока та не пошла пузырями, но не могли разрушить его. Через четверть часа корабль, словно черепаха, преодолел огненную стену, а затем приблизился к фьорду, ведущему ко двору Исландии.

Эолинд заметил, как Брюнгильда судорожно сжала руки. Очевидно, она не рассчитывала на то, что за таким безумным поведением чужестранцев скрыт определенный план. Он сомневался, была ли Брюнгильда вообще готова к тому, что кто-то сумеет пройти сквозь пламя.

— Мне кажется, к сегодняшнему вечеру следует готовить роскошный ужин.

Брюнгильда холодно посмотрела на корабль, приближающийся к берегу из черной вулканической породы.

— Мне нужно сорок солдат в полной боевой готовности. Я сама встречу чужестранцев.

Повернувшись, королева пошла прочь, и ее накидка, развевающаяся на ветру, стала похожа на крылья ворона, который полетел за ней.

— Я чувствую дно, — прокряхтел Гунтер в темноте перевернутого корабля, который уверенно привел бургундов в гавань.

— Нужно немного подтолкнуть корабль, чтобы вытащить его на берег, — посоветовал Зигфрид, тоже совершенно измотанный от перенапряжения.

Король Бургундии смущенно рассмеялся.

— Вскоре я уже не буду знать, как выразить тебе свою благодарность, мой дорогой друг. Ты богат, у тебя есть власть, а совсем недавно я пообещал тебе руку моей сестры.

— Сейчас, мне кажется, лучше подумать о предстоящих испытаниях, — ворчливо заметил Хаген.

Дернувшись, судно ударилось о берег, и команда, поднатужившись, стала толкать нос корабля, пока тот не опустился на землю.