Гунтер потер пульсирующие виски, с трудом пытаясь собраться с мыслями.

— Сестренка, милая, королевства уничтожались по меньшим поводам, чем завоевание сердца женщины. Я сам, конечно, против военных столкновений, но как бы то ни было, Зигфрид заслужил, чтобы мы его поддержали, оказав честь герою.

Но принцесса продолжала бегать перед троном и возмущаться.

— Ты хочешь нарушить мир, чтобы он стал королем и попросил моей руки? — вопрошала она. — Не бывать этому! Передай Зигфриду, что я готова выйти замуж за законного наследника трона Ксантена, но не за героя войны, который преподнесет мне гору трупов в качестве свадебного подарка.

Гунтер встал с трона.

— Зигфрид предлагает нам много золота, благодаря которому мы можем обеспечить благосостояние народа Бургундии, позаботившись не только о солдатах, но и о женщинах, детях, стариках и больных. Кроме того, требования принца Ксантена справедливы, и я не вижу ничего плохого в том, чтобы помочь ему осуществить намеченный им план.

Принцессе было не к лицу скандалить, к тому же это было не в ее стиле, так что она, обуреваемая яростью, просто выбежала из тронного зала, не сказав больше ни слова.

Хаген повернулся к королю.

— Я, конечно же, поддерживаю войну против Хъялмара хотя бы для того, чтобы предотвратить нападение на нашу страну, — начал советник. — Но мне кажется, что король Бургундии не должен ехать на поле боя, как какой-нибудь вассал. Могут возникнуть вопросы, кто же главный при дворе Бургундии.

Гунтер, у которого после вчерашней ночи сильно болела голова, поднял руку в знак протеста.

— Зигфрид убеждал меня в том, что до сражения дело не дойдет. А мой народ, который очень обязан Зигфриду, наверняка сможет лучше выразить свою любовь к нему, чем моя сестра.

Хаген, разочарованный тем, что пропустил вчерашний разговор Гунтера и Зигфрида, повысил голос:

— А если Хъялмар на поле боя отрубит вам голову, что тогда будут стоить все заверения Зигфрида?

— Благодаря золоту мы укрепим наше войско наемниками и сравняемся в силах с Данией, — прорычал Гунтер. — Бургундия слишком долго страдала от дракона и нехватки оружия. А теперь, когда мы наконец стали хозяевами собственной судьбы, пришло время искать новые альянсы, заключать союзы и, как прежде, демонстрировать свою силу и военную мощь.

Хаген подавил презрительную усмешку, думая о том, что король пытается прикрыть свое неумение руководить страной героическими поступками.

— Война с Хъялмаром неизбежна, — продолжил советник с присущей ему настойчивостью. — Но зачем же открыто показывать всему миру, что мы поддерживаем Зигфрида? Если он погибнет от меча Хъялмара, то в дальнейшем нам придется вести войну в память о нем или же праздновать победу с его именем на устах. Организуйте нападение на короля Дании сами. Проявите мужество и силу.

Гунтер задумчиво потер подбородок.

— Это, конечно, веский довод, — согласился он. — Вряд ли Зигфрид будет протестовать, пока мы будем его поддерживать.

На тонких губах Хагена заиграла улыбка.

— Мы выиграем в любом случае — и если Зигфрид, как друг Бургундии, взойдет на трон, и если мы сами завоюем Данию и Ксантен.

Это была хорошая идея.

— Что ж, решено, — сказал Гунтер, энергично кивнув. — В ближайшие недели у нас будет много дел. Войско должно стать сильным и хорошо вооруженным, а народу необходимо прочувствовать новое благосостояние страны, чтобы симпатии людей были на нашей стороне, как и их сердца.

— Раз уж вы заговорили о сердцах… — начал Хаген, и король заметил, что ему нелегко говорить на эту тему. — Если Хъялмар умрет, а Зигфрид выживет, то он попросит руки Кримгильды. Мне кажется, следует уже сейчас начать подготовку к этому, чтобы не сделать короля Ксантена нашим врагом прежде, чем он наденет корону своей страны на голову.

— И что ты предлагаешь?

— Мы должны разослать во все королевства гонцов и сообщить, что Гунтер Бургундский ищет себе королеву.

Почесав затылок, король кивнул.

— Так странно, что мы должны планировать любовь и войну одновременно. Что ж, будем надеяться, что одно другому не помешает.

Зигфрид с удовольствием осмотрел новую комнату, которую ему предоставил король Гунтер. Конечно, она была не такой большой, как покои королевской династии, но все же не шла ни в какое сравнение с подвальным помещением, где уже много недель он жил вместе с Регином. Когда Зигфрид бросил на кровать вещевой мешок со своим скудным скарбом, из него выпал шлем. Юноша долго смотрел на волшебный предмет, и тот, как показалось Зигфриду, искушал его вступить на путь трусости и коварства. Зигфрид молча отложил шлем в сторону.