Таким образом, для ребенка наиболее важна не непосредственно терапия с ее упражнениями, а психологический момент, возникающий в процессе общения с животными. Ведь животному все равно, как ты выглядишь и какие у тебя дефекты. По сути, немой разговор с любимым домашним зверем уже можно назвать анималотерапией: взаимодействие с доверительно настроенным питомцем помогает избавиться от стресса, получить положительные эмоции, а как только появляются положительные эмоции, начинает развиваться познавательная активность ребенка. Дети воспринимают, запоминают, сопоставляют, анализируют, сравнивают и переносят вновь приобретенный опыт на схожие ситуации. Присутствие рядом с ребенком собаки пробуждает чувство ответственности, а беря на себя ответственность за благополучие животного, дети учатся на опыте важности эмпатии, пониманию чужих чувств и потребностей.

Вне зависимости от конкретных культурных особенностей и индивидуальных физиологических особенностей ребенка, непременным условием его развития является базовое отношение к миру, позволяющее ребенку ощущать эмоциональный комфорт и уверенность в любом акте его отношений с миром. Анималотерапия играет важную роль в развитии у ребенка базового отношения к миру через эмоциональное благополучие. Однако само по себе животное, с которым ребенок общается, еще не является гарантом его эмоционального благополучия. Личностные особенности ребенка и характерологические особенности животного могут вступать в противоречия друг с другом. Для предотвращения подобных противоречий психолог, консультирующий семью, в которой есть и ребенок, и собака, должен хорошо представлять, насколько совместима та или иная пара «ребенок-животное», давать рекомендации по правильному подбору «рабочей пары», и только при таких условиях будет достигнуто эмоциональное благополучие, которое отразится в положительной оценке ребенком мира и себя в этом мире в конкретных условиях своей жизни.

Исследование проводилось на базе московских государственных общеобразовательных учреждений (ГОУ), средних общеобразовательных школ (СОШ), в обычных классах и классах коррекционно-развивающего обучения (КРО).

В процессе беседы с детьми и их родителями мы просили ребенка изобразить его семью в виде кружков, обозначающих его и всех членов семьи, включая собаку, на чистом листе формата А4, рассказать про собаку, ее привычки, поведение дома и на улице и т. п.

В приведенных ниже примерах продемонстрированы основные варианты нарушения психического развития в младшем школьном возрасте (от 6–7 лет до 12 лет) и эффективность применения ненаправленной канистерапии.

Типичной моделью психического недоразвития является олигофрения.

По тяжести олигофрения делится на три группы.

1. Идиотия, представляет собой наиболее тяжелую степень олигофрении, при которой имеется грубое недоразвитие всех функций.

2. Имбецильность, характеризуется меньшей выраженностью степени слабоумия. Имеются ограниченная способность к накоплению некоторого запаса сведений, возможность выделения простейших признаков предметов и ситуаций.

3. Дебильность — наиболее легкая по степени и наиболее распространенная форма олигофрении. Мышление имеет наглядно-образный характер, доступны определенная оценка конкретной ситуации, ориентация в простых практических вопросах. Дети с данной степенью олигофрении обучаемы.

Клинико-психологическая структура дефекта при олигофрении обусловлена явлениями необратимого недоразвития мозга в целом с преимущественной незрелостью его коры [М. С. Певзнер, 1959; В. В. Лебединский, 1982; И. Ф. Марковская, 1993 и др.].

Клиническая картина. Олигофрении свойственны общие признаки психического недоразвития, «тотально» (целостно) страдает познавательная деятельность, личность в целом. Обнаруживаются признаки недоразвития интеллекта, мышления, других психических функций (восприятие, память, внимание, речь, моторика, эмоции, воля и т. д.). Выраженность различных психопатологических проявлений прямо зависит от глубины интеллектуального дефекта.

Исследования особенности нейродинамики (совокупность физиологических процессов высшей нервной деятельности человека, протекающих в коре головного мозга), нервно-психических процессов при умственной отсталости [Лурия А. Р., 1956; Мещеряков А. И., 1956; Лубовский В. И., 1978 и др.] показали, что при олигофрении наблюдается нарушение общей нейродинамики, главным образом патологическая инертность (медлительность и замедленность смены психических процессов) и плохая переключаемость психических процессов.

Относительная сохранность базальных эмоций (страх, радость, гнев, обида, ревность и т. д.) и практического мышления (процесс мышления, совершающийся в ходе практической деятельности) является важным фактором адаптации олигофрена к окружающему и открывает ряд возможностей в коррекции психического развития детей-олигофренов.

При олигофрении в большей степени недоразвиваются те эмоции, которые тесно связаны с интеллектуальным развитием. Например, интеллектуальные эмоции или аффективно-когнитивные: удивление, интерес, чувство юмора, эмоция догадки, чувство уверенности-неуверенности (сомнения). При дебильности всегда можно отметить слабость самообладания, неспособность подавлять свои эмоциональные проявления, недостаточное обдумывание своих поступков, поведения, пониженную внушаемость.

Несмотря на перечисленные проблемы, дети с дебильностью неплохо приспосабливаются к жизни.

Исследования также показывают, что олигофрены, так же как и здоровые дети, лучше запоминают аффективно насыщенный материал.

Первичный дефект психологических параметров недоразвития при олигофрении связан с тотальностью недоразвития мозга, и особенно филогенетически наиболее молодых ассоциативных зон. Вторичный дефект непосредственно связан с первичным. В формировании вторичного дефекта большая роль принадлежит культуральной депривации: низкие интеллектуальные возможности ребенка, страдающего олигофренией, не только исходно затрудняют усвоение информации, но и создают для него ситуацию изоляции в среде сверстников, выпадение из сферы полноценного общения, вызывают невротические наслоения, еще более тормозящие контакты с окружающими.