И не смотря на все усилия, пламя вспыхивало вновь и вновь в разных концах парусника.

— К высадке! — неожиданно заголосил он, понимая, что все это можно прекратить только высадкой на остров.

Горнисты подняли горны. Барабанщик испуганно заиграл дробь. Абордажный лейтенант Багге, с повязкой на правом глазу, в порванном темно-синем мундире, с желтым воротничком, подбежал к лейтенанту Алену, но тот рукой показал в сторону острова и проговорил:

— На берег. Заставьте замолчать эти дьявольские орудия.

Рядом грохнули два мушкетных выстрела. Багге с абордажной командой не замедляя шага, направился к трапу. За ним спешили десять его бойцов, тех, кто уцелел в этой канонаде.

А между тем эскадра продолжала вести огонь по крепости. Артиллеристы были такими умелыми, что их ядра все чаще стали сеять смерть и разрушения на валах и в башнях крепости.

На Марковом острове загремели выстрелы. Абордажная команда высадилась на берег и тут же попала под оружейный огонь. Поняв, что нападения не избежать пушкари взялись за мушкеты, а когда шведы вступили на песчаный пляж, на встречу к ним выскочили бородатые мужики с топорами и кольями. Только два залпа дали солдаты по ним, и тут же были смяты.

Инженер Яган Адлер скинул с себя красивый кафтан, перемазанный кровью раненного капитан-командора, того пришлось отвести «под ручки» с бойницы в глубь цитадели, где бабки возились с контуженными, и побежал помогать кузнецу Игнату, что возился с тяжелой пушкой.

— Ничего, ничего, — прошептал Игнат, — сейчас еще залп, и шведы побегут. Верно, я молвлю, господин Ягон. — и подмигнул.

— Ой, верно, — согласился тот, вжимая фитиль в затравку. Улыбнулся.

— Не робей ребята! — раздался где-то сбоку от инженера, голос капитан-командора.

Яган повернул голову и увидел Ремизова. Тот вернулся к бойницам. Нога перевязана, плащ в грязи.

— Не робей! — покричал он, поджигая фитиль.

Пушка выстрелила, откатила назад. Ядро пробило очередную брешь в корпусе галеона.

— Так его, супостата! — добавил капитан-командор и улыбнулся. С вала снесли по лестницам убитых пушкарей.

Шар уносило все дальше и дальше от берега Двины. Андрей стоял у самого борта корзины и смотрел вниз, на проплывавшие там сосны. Семен, сжавшись, сидел на дне корзины, казалось, что он потерял уверенность в себе.

— Лишнее за борт! — прокричал эстонец, понимая, что еще чуть-чуть, и они свалятся на деревья. — Что сидишь! — проворчал он, — раз такое натворил, теперь помогай выкручиваться! Семен встал и посмотрел на Андрея.

— Мешки с песком бросай! — приказал тот, и уже начал срезать привешенные по бортам корзины мешки.

Благодаря этому шар поднялся вверх. Благодаря изменившемуся ветру сменил направление и полетел в сторону Северной Двины, в то место где она делала поворот.

— Нам бы до реки дотянуть, — прошептал эстонец. Вытащил подзорную трубу.

— Дотянем, — молвил он, посмотрел на племянника князя-воеводы и сказал, — как только полетим над водной гладью — прыгай. Тот удивленно взглянул на сержанта.

— Если низко полетим, — поправился Андрей.

Вскоре лес кончился и как раз вовремя. Шар стал снижаться, и уже стало казаться, что он вот-вот коснется водной глади.

— Прыгай, — проговорил Золотарев, вставая, держась за веревки на порт корзины (ту немного перекосило), прыгнул.

Ушел в воду с головой. Потом вынырнул. Рядом раздался хлопок, в речку нырнул Семен.

Между тем шар продолжал по инерции лететь, опускаясь при этом все ниже и ниже. Наконец он коснулся воды.

Андрей мысленно поблагодарил бога, что все прошло гладко, и поплыл к берегу. Только там, когда выполз на берег, эстонец потерял сознание. Очнулся он оттого, что его трясли.

— Kus ma olen? [52] — молвил Андрей, узнав Семена.

Второй раз Лёве разбудили, когда прибыл фенрик [53] Радде со шнявы. Карл глянул на него. Парик съехал, мундир потрепан, а от самого служивого так и несет гарью. На ногах еле-еле стоит, того и смотри, рухнет на пол каюты.

— Господин командующий, — молвил он. — Шнява и галеон «Фалькен» посажены на мель. Русский шкипер предал нас, а его паренек солгал на счет обороны.

Командор отпустил Радде. Оставшись один, он опустился на кресло. Предстояло решить, как поступить в сложившейся ситуации. С одной стороны непонятные русские шары, что были видны на горизонте, один, правда, понесло в сторону материка, но это ничего не меняло. С другой Карл XII который явно поставил перед ним задачу овладеть русским городом, а тем самым отобрать у московитов единственный выход в море. С третьей стороны два его парусника сели на мель, а единственный лоцман, даже взяв деньги — предал.