Он мог бы говорить еще долго, но пора было идти наставлять паству, на сей раз не время было демонстрировать свое красноречие, и единственная слушательница — бедная девушка — не сумела бы оценить его сейчас, да и место не совсем подходящее.

Исчез священник — воцарилась воскресная тишина; печальными выглядели пустые плетеные стулья, вынесенные, как всегда, на веранду, — традиционной встречи нынче не будет. Малена автоматически, точно по воле невидимой пружины, двинулась в свою комнату, спрятала газету в письменный стол, закрыла ящик на ключ, заперла дверь директорской и вышла в столовую.

А вдруг алые камелии — это только мираж, только сон? Вдруг все это ей пригрезилось?..

Сердце готово вырваться из груди. Глаза полны слез. Задыхаясь, она целовала, жадно целовала свои любимые цветы — тем более любимые теперь… ведь это послание человека, приговоренного к смерти, — быть может, его последний привет… если его схватят живым — расстрел, убьют, обязательно убьют, лишь попадется…

Да, но кто принес их сюда?.. Какая неосторожность с его стороны!.. Голова оценена… пять тысяч долларов тому, кто доставит его живым или мертвым… и эти алые камелии могут стать причиной его гибели… Как найти его, как спасти?..

Позвонить служанке? Нельзя терять ни минуты. Только подумала об этом, и вот она уже в помещении для прислуги — спрашивает, каким образом оказались в школе эти цветы.

— Их принес какой-то мальчик-индеец… — ответила служанка.

— Не сказал, кто его послал? — настаивала она.

— Нет…

— Какой он из себя, этот мальчик? — прерывающимся голосом, полным отчаяния, спросила Малена.

Растерявшаяся служанка мямлила:

— Какой из себя?.. Да обыкновенный мальчишка — босой, длинноволосый, без шляпы…

— Но, милая моя, как это можно что-то принимать, не спрашивая, откуда это, кто прислал?.. Нужно ведь поблагодарить за цветы, а кого?.. — Голос ее оборвался.

— Я всегда спрашиваю, сеньорита, но на этот раз заскочил какой-то мальчишка, он даже не дал мне рта раскрыть. «Вот»… только и успел сказать и убежал…

— А ты не знаешь его? Не рассмотрела его лица? Может быть, ты его встречала раньше?

— Нет…

— Когда что-нибудь приносят — прошу вас всех, обязательно спрашивайте, от кого. Не забывайте…

— Ах, сеньорита!.. Сеньорита!.. — прозвучал за ее спиной голос служанки, голос был веселый — как у человека, который неожиданно выиграл в лотерее: — Знаете, кто принес? Один из мальчишек, что учатся лепить у Пополуки…

— Это точно?

— Почти уверена.

Надежда вспыхивает ярче и быстрее любого пламени. Не теряя времени идти к Пополуке! Если букет алых камелий принес один из его учеников, нетрудно будет узнать, где находится Мондрагон. Она прошла в свою комнату, попудрилась, слегка подкрасила губы, поправила прическу и, возвратившись в директорскую, позвала учительницу Кантала.

— Скажите, сеньорита, вы сегодня не собираете девочек из хора?

— Некоторые должны прийти… думаю, что они уже здесь, сеньорита директриса, — предупредительно ответила та. — Как жаль, что я не знала раньше… Может быть, сеньорита директриса хочет послушать наш хор?.. А я, как нарочно, вызвала самых отстающих и недисциплинированных, чтобы отдельно позаниматься с ними.

Малена невольно заставила учительницу Кантала, всегда такую робкую, поволноваться несколько минут — молчание директрисы та расценивала как порицание. Поэтому учительница очень обрадовалась, когда услышала:

— Хорошо, соберите этих учениц. Мы пойдем погуляем немного. Такой дивный вечер…

От волнения голос ее все еще дрожал… Почему она так сказала? Ничего дивного не было в этом странном, призрачном вечере — хотелось закрыть глаза и ничего не видеть, не видеть этот мир, ставший внезапно чужим и враждебным. Но слова все выдержат… Сказать можно что угодно… Какой ужас!..

— Не правда ли, вечер дивный? — переспросила она, дрожа с головы до пят и изо всех сил стараясь справиться с этой дрожью.

Ана Мария Кантала ответила еле слышно: «Да». Она собиралась попросить у директрисы разрешения «поупражняться» за школьным пианино после уроков.

— Зайдите в кладовую, — распорядилась директриса, — возьмите с собой фруктов, после прогулки раздадим девочкам…

Пока учительница ходила в кладовую, Малена, вернувшись в маленькую столовую, расположенную рядом со спальней, старалась успокоиться, взять себя в руки. Она понимала, на что шла, хотя уверенности в своих силах у нее не было.