Господи, раздраженно думала Маргарита, мальчику уже больше трехсот лет, а он все еще остается ребенком. Как бы они жили без матери?

Рейчел откинулась на спинку кресла и убрала флакон с лаком для ногтей в косметичку. Теперь у нее было десять темно-красных ногтей на ногах. Она красила ногти на ногах впервые в жизни, но, с другой стороны, в жизни Рейчел появилось много всего нового с тех пор, как Этьен Аржено впервые попал к ней в морг.

Нахмурившись, Рейчел отодвинула эту мысль подальше. Не надо думать об Этьене. Ничего хорошего из этого не выйдет. Эти мысли вызывали у нее приступы депрессии и хандры. Рейчел по нему скучала. Она провела в его доме совсем немного времени, но это время то казалось ей вечностью, то одной минутой. Словно она знала его целую вечность, и вся эта вечность, длиной в жизнь, уместилась в промежуток между двумя ударами сердца.

Вздохнув, Рейчел встала. Она подвернула джинсы, чтобы их края не свели на нет весь ее нелегкий труд, и отправилась на кухню. Надо было, конечно, дать лаку высохнуть перед тем, как куда-то идти, но если бы она продолжила сидеть в кресле, то, несомненно, довела бы себя до депрессии мыслями об Этьене и о том времени, что провела вместе с ним. Рейчел быстро поняла, к чему приводят воспоминания. Она поняла это сразу, как только вернулась к своей прежней жизни. Стоило ей начать думать об Этьене, и депрессия толкала ее на всякие бессмысленные поступки, такие, к примеру, как поедание мороженого, в котором ее тело больше не нуждалось, и вкус которого ей теперь не нравился.

Осознав, что она стоит возле холодильника и уже открыла его, чтобы проверить содержимое, Рейчел, раздраженно вздохнув, захлопнула дверцу. Затем она подбоченилась и обвела взглядом комнату. Ни пылинки, ни соринки. Она вычистила кухню, как, впрочем, и всю квартиру, — лишь бы убить время. Рейчел все еще испытывала трудности в том, что касалось заполнения свободного времени в выходные. Вернувшись к прежней жизни, она узнала, что место патологоанатома в дневную смену было отдано в ее отсутствие кому-то другому. Ее начальник извинился, объяснив, что они боялись, что с ней случилось самое худшее. Нужно было срочно подыскать человека на эту должность, и поэтому место отдали Тони, который тоже на это претендовал. Рейчел заверила коллегу, что все понимает и не держит на него зла, да так оно и было. К своему удивлению, она обнаружила, что ничего не имеет против работы по ночам. Неделя жизни с Этьеном действительно превратила ее в ночное существо. Теперь Рейчел любила ночь. Странно, но шумные соседи тоже ее больше не беспокоили. Она каким-то образом умудрялась не реагировать на производимый ими шум и днем спала как убитая.

Единственное, что досаждало ей по ночам, так это то, что это время суток слишком сильно напоминало ей ночи, проведенные в компании Этьена. И на душе становилось сладко и грустно. Она скучала по нему.

Стук в дверь отвлек Рейчел от грустных мыслей. Приклеив на лицо улыбку, она вышла из кухни и направилась по коридору к двери, гадая, кто из соседей мог постучать в такое время. Было уже далеко за полночь, но в дом никто не входил, потому что в противном случае раздался бы звонок домофона. Именно поэтому Рейчел была уверена в том, что пришел кто-то из соседей.

Сила и быстрота реакции продолжали расти, и Рейчел больше никого и ничего не боялась. Такое отношение к жизни было для нее новым, и новизна была приятной. Приятно ощущать себя сильной. Она распахнула дверь и выглянула на лестничную площадку. Удивительно — никого. Она была уверена, что слышала стук.

— Должно быть, я схожу с ума, — пробормотала Рейчел и, вернувшись в дом, машинально заперла дверь на замок и задвижку. Но не успела и на два шага отойти от двери, как стук раздался вновь. Рейчел остановилась, но к двери поворачиваться не стала. Стучали не во входную дверь. Звук шел из гостиной. Испытывая скорее любопытство и недоумение, чем страх, Рейчел направилась в гостиную. Она окинула взглядом уютную и опрятную комнату, но тут стук послышался вновь. Со стороны двери на балкон.

Рейчел, открыв рот, смотрела на мужчину, стоявшего по ту сторону стеклянной двери. Но он улыбнулся и помахал рукой, и Гаррет бросилась открывать.

— Томас! — радостно воскликнула она. — Как ты сюда попал?

— Вскарабкался, а как же еще? — сказал он, пожав плечами.

Рейчел в недоумении вышла на балкон и, перегнувшись через перила, посмотрела вниз. Обернувшись, она недоверчиво спросила:

— Ты тут поднимался?

— Конечно. — Он усмехнулся и снова пожал плечами. — Мне нравится лазать.

Рейчел снова перегнулась через балкон и оценивающе окинула взглядом здание. Ну да, ничего невозможного в том, чтобы влезть на шестой этаж, нет. Если, конечно, ты ловок, силен и не боишься сорваться и разбиться насмерть. А вампир в возрасте двухсот лет, каким был Томас, конечно, отвечал этим требованиям. Через пару сотен лет и она, пожалуй, сможет выделывать подобные трюки.

Рейчел засмеялась, обернулась к Томасу и вместе с ним вошла в комнату.

— Почему ты просто не воспользовался домофоном? Ты же знаешь, я бы тебя впустила.

Томас еще раз пожал плечами и закрыл за собой балконную дверь.

— Я хотел тебя удивить.

— Ну, тебе это удалось, — сказала Рейчел и улыбнулась. — И чем я обязана твоему визиту?

— Я хотел поздравить тебя с Днем святого Валентина и пригласить в ночной клуб, — непринужденно сообщил он, но его слова привели Рейчел в смущение.

— М-м… Томас, День святого Валентина в феврале, а сейчас — сентябрь, — веско заметила она.

Томас рассмеялся.