– Понятия не имею, – честно отвечаю я.

Они пугаются.

Я возвращаюсь домой и переписываю свои план, заменяя все «могла бы» на «буду». Знаю ли я семью, чью свадьбу собираюсь посетить, как записано на второй странице? Конечно, вру я. Ведь я точно знаю, что на моем пути длиной три тысячи миль, пролегающем через деревни и горные тропы, мне непременно предстоит быть свидетелем рождений, похорон и всех тех событий, что случаются в человеческой жизни в промежутке между этими двумя.

Напрасно я пытаюсь объяснить, что значит быть «странствующим героем» – не современным, вроде Индианы Джонса, а героем древних мифов, существовавших в сказаниях всех народов – от китайцев до ирокезов. Эти герои очень часто были обычными людьми. Некоторые отправились в путь по ошибке, другие – по своей воле. Они не могли похвалиться огромной силой или храбростью, порой даже не заслуживали выпавшей на их долю чести. Но у каждого из них была одна общая черта: они путешествовали в неизвестное. Это не только движение по незнакомому ландшафту, но и внутренний путь, личная одиссея каждого по неизведанной территории. На пути героям встречались драконы, настоящие и вымышленные, реальные и символические; они находили приют в домах незнакомцев, сбивались с пути, преодолевали страх и продолжали идти. Рано или поздно наступал момент, когда всем им предстояло выйти за пределы своих возможностей. В конце концов, они возвращались, обретя понимание самих себя, окружающего мира и самого процесса путешествия. Этим пониманием они могли поделиться с теми, кто ждал их дома. Именно этот последний шаг и делал их героями.

– Кто угодно, – объясняю я, – может быть героем. Для этого не нужно ехать на край света. Найти новую работу – тоже героический поступок. Завести ребенка…

– Надеюсь, вы не беременны? – спрашивает представитель Общества.

В итоге они решают рискнуть и отпустить меня.

Я сажусь в кресло самолета и закрываю глаза. Когда я проснусь, для меня начнется другая жизнь – настоящая.

Тонкая красная линия, начерченная мною на карте, была довольно схематичным изображением моего маршрута. В действительности существовала не одна тропа инков, а несколько. Самая знаменитая – так называемая Высокая тропа – тянулась по хребту Анд из северного Эквадора к югу, в Аргентину и Чили, на три тысячи миль.

Вторая шла параллельно ей по побережью. Между ними пролегали тысячи артерий, ответвлений, прямых и обходных путей. В результате образовалась сеть протяженностью пятнадцать тысяч миль, накрывшая империю инков подобно паутине. Она позволяла правителям завоевывать новые территории, управлять народом и собирать подати. Тропа инков была кровеносной системой, благодаря которой дела в империи текли как по маслу. Однако, в конце концов, она же оказалась тем каналом, который позволил небольшой горстке испанских завоевателей, словно вирусной инфекции, проникнуть в самое сердце обширной нации и отсечь ей голову.

Я планировала совершить путешествие на юг с конечным пунктом в Чили, двигаясь по Высокой тропе и время от времени сворачивая с капак нган – «красивой дороги» – на боковые тропы в поисках останков империи инков. Мой путь должен был начаться в Отавало – самой северной границе империи.

Когда-то Отавало был крупным поселением на тропе инков. Именно здесь за сто лет до прибытия конкистадоров ненасытное войско инков наконец получило отпор – пусть на время – в лице не менее беспощадных и отчаянных индейцев отавало. Ландшафт по-прежнему хранит следы их жестокой борьбы: в Кровавое озеро – Явар-Коча – инки сбросили трупы семи тысяч поверженных воинов, окрасив воду в красный цвет. И сами местные индейцы им под стать: отавало не хотят поддаваться современным влияниям точно так же, как не желали уступать инкам-завоевателям. В Отавало не было ни дешевых сувенирных футболок, ни кафе на первых этажах жилых домов – ни одной из главных примет развивающегося туризма. На его бесцветных улицах меня повсюду преследовали яркие вспышки всевозможных цветов, неуловимых, как бабочки. Индейцы отавало были еще красивее своих изящных вышивок и резных бамбуковых флейт. Женщины носили длинные черные платья, белые блузы с рюшами и золотые бусы в несколько рядов на шее. Они гордо держали спину и передвигались крошечными шажками, но при этом беспощадно торговались и весело, звонко смеялись. Они были похожи одновременно на отпрысков свирепых воинов пустыни и на элегантных испанских придворных в нарядных платьях.

В современном Отавало, к моему разочарованию, не было никакой экзотики – серые коробки зданий, выстроившиеся вдоль еще более серых улиц, и пыльная центральная площадь с горсткой туристических кафе. Его истинная природа проявлялась лишь в едва заметных странностях: старухи, торгующие вареными яйцами из плетеных корзин; кукурузные початки со склонов Анд с зернами размером с мраморный шарик; шиномонтаж на каждом углу. Тротуар местами был словно слегка погрызен – можно было подумать, что городским крысам с голодухи пришло в голову глодать цемент.

Только через полдня я подняла глаза выше второго этажа и увидела Анды. Они нависли над городом. Они были огромны. В тени этих исполинских вершин Отавало в одно мгновение сократился до размеров песчинки.

Я была в нужном месте, в нужное время.

Позднее, вечером, набрела на толпу людей, из центра которой сквозь четыре ряда пробивался тонкий выразительный голосок. Обычно сдержанные индианки стояли на цыпочках и выгибали шеи для лучшего обзора. Я протиснулась вперед. Длинноволосый мужчина в мешковатых штанах с великим энтузиазмом и очень реалистично изображал симптомы распространенных в округе болезней, от которых способны излечить его волшебные пилюли.

– У вас газы? – спросил он старика-индейца, который завороженно слушал его из первого ряда. – Ваши газы в Отавало разносятся по ветру – фьююю! – и слышны в самом Кито?

Зрители расхохотались, а старик торжественно кивнул.

– Вы все едите и едите… – он захрюкал, как свинья у лохани, – …но сил на работу не хватает?

Ссутулив спину, он прошаркал полшага и рухнул на колени.

– У вас проблемы с мочеиспусканием? Понос, рвота?

Список недомоганий продолжался, и каждый симптом демонстрировался во все более наглядных подробностях по сравнению с предыдущим.