— Ужин! Дети, руки мыть! К столу! Ужин! «Хорошо, что я пёс и мне не надо мыть руки, — подумал Космаля, — оказывается, и в собачьей жизни есть свои преимущества. Наконец-то дадут поесть, а то я голоден как волк. Интересно, будет ли что-нибудь вкусненькое?»

Раздались шарканье ног и шум придвигаемых стульев — садились к столу. Космаля тоже быстро побежал туда и остановился возле одного из стульев. Стул был пуст, и Космаля решил сесть на него.

Да, но как? Стул был высокий, надо было прыгать. Он сильно оттолкнулся всеми четырьмя лапами, прыжок получился отличный. Теперь он сидел на стуле и мог убедиться, что лесничиха накладывает на тарелки аппетитные клёцки и кружочки жареной колбасы. Только он собрался попросить, чтобы ему дали порцию, как почувствовал, что чья-то рука ухватила его за загривок и подняла вверх. Это был лесничий.

— О-ля-ля! Пимпек! — воскликнул он весело. — Это ещё что? Хочешь сидеть за столом?

Обе девочки в ответ радостно закричали:

— Да, да! Папочка! Пусть он сидит за столом! Он будет есть с нами.

Лесничий, наверно, не имел бы ничего против и согласился бы, но жена запротестовала:

— Ни за что не соглашусь, чтобы собака ела за столом. Забрызгает всю скатерть, и вообще, на что это похоже? Будет есть из своей мисочки!

— Видишь, Пимпусь? Хозяйка не разрешает, — вздохнул лесничий и поставил Яцека на пол.

— Вр-р-р, — рассердился Яцек, — я ведь ужасно голоден.

— Надо его покормить, Хеленка, — добавил лесничий.

— Сейчас получит. Осталось немного супа от обеда, я уже налила ему в мисочку. Только пусть остынет.

— Ах, быстрей, быстрей, я не хочу ждать, пока остынет, — волновался Яцек.

— Подожди, пёсик, подожди! — успокаивали его девочки, а младшая погладила его, чтобы утешить.

Наконец лесничиха поставила на пол мисочку с супом. Суп был овсяный, Космаля его терпеть не мог, но сейчас ел с большим удовольствием. Съел быстро и даже дочиста вылизал миску. Он сразу почувствовал себя лучше, и собачья жизнь показалась ему не такой мрачной.

«Теперь мне должны дать кусочек колбасы, которая очень вкусно пахла», — подумал Яцек и облизнулся, так как ужасно любил колбасу. Но на этот раз ему не повезло. Хотя девочки и уговаривали маму угостить его, лесничиха сказала твёрдо, что собакам, особенно породистым, нельзя давать жареной колбасы: это им вредно.

— Мне не вредно, я очень люблю мясо! — тявкнул Космаля, но никто не обратил на это внимания.

После ужина девочки выбежали в большие сени.

— Иди, пёсичек, иди! — стали звать они Яцека.

— Прошу не называть меня «пёсичком», — рявкнул сердито Космаля, но девочки, видно, не поняли и продолжали звать:

— Пимпусь! Иди сюда, пёсик! Иди! Смотри, какая у тебя чудесная кроватка.

В корзине, на пахучем сене спалось великолепно, и наутро Космаля проснулся отлично отдохнувшим. Не открывая глаз, он лениво потянулся и тут же вспомнил, что ещё вчера вечером был собакой. «Может, теперь я уже снова мальчик?» — мелькнула мысль. К сожалению, его тут же постигло разочарование. Стоило ему открыть глаза и увидеть свои короткие кривые лапки и тонкий хвост, чтобы убедиться: он всё ещё остаётся маленькой жёлтой таксой.

Но поскольку чувствовал он себя прекрасно, а сквозь приоткрытую дверь заглядывало весёлое утреннее солнце, он тут же решил, что не остаётся ничего иного, как осмотреть территорию и познакомиться с новым местом. Он выбрался из корзинки и осторожно вышел на крыльцо. С крыльца несколько ступенек вело во двор, ограждённый слева забором, очень высоким, как показалось Космале. Во всяком случае, по сравнению с его нынешним собачьим ростом забор выглядел высоченным. Между досками, из которых был сделан забор, проглядывали ветки кустов и высокая трава. С правой стороны двора виднелись разные хозяйственные постройки и огромная будка, в которой жил Бурый.

«Вот уж с кем мне вовсе не хочется встречаться», — подумал Космаля. Он решил избегать той стороны двора, и пойти к забору, за которым раскинулся сад. Недолго думая, спустился с крыльца и потрусил туда. Но едва он сделал несколько шагов, как наткнулся на очень странных, как ему показалось, птичек. Они были покрыты жёлтым пухом, смешно бегали и пищали. Он решил разобраться, что это за пташки, а заодно и припугнуть их, поэтому повернул в их сторону и щёлкнул зубами; тут же какая-то огромная птица, расправив крылья, с громким кудахтаньем бросилась на него.

«Наверно, это орёл», — в ужасе подумал Космаля.

И прежде чем понял, что это обычная квочка, почувствовал сильный удар клювом в лоб. От боли он жалобно заскулил, а квочка тем временем кудахтала:

— Я тебе дам — пугать моих детей! Не позволю обижать их! Убирайся, пока цел, а то клюну тебя ещё раз, да так, что запомнишь на всю жизнь.

— Отстань от меня! — тявкнул Космаля. — Не думай, что я позволю тебе клеваться! Вот как выдеру из хвоста несколько перьев, сразу успокоишься.

И грозно оскалил зубы.