Едва башенные часы пробили два, Алекс увидел Люси: дрожа и ежась от холода, она одна стояла у северного соборного портала. Это зрелище его еще больше разозлило. Он поспешно сбросил с себя теплое пальто и накинул ей на плечи. Сзади взревел мотор, и Алекс через плечо успел заметить, как уносится прочь темный автомобиль с потушенными огнями. Обернувшись к Люси, он наскоро оценил сначала ее моральное, затем физическое состояние — она была явно вымотана, но нашла силы ему улыбнуться.

— Они не хотели меня отпускать. Я у них ничего не ела, хотя мне и предлагали. Даже воды ни капли не глотнула.

Алекс мимоходом подумал о том, что так и должна вести себя богиня, попавшая в преисподнюю, и тихо засмеялся — недоверчиво и успокоенно. Некоторое время он не двигался, не выпуская ее из объятий, словно хотел влить в нее хоть немного своего телесного тепла. Люси почувствовала, что его мелко трясет, и ей тут же передалась тревога, терзавшая Алекса все последние часы. Оказывается, она не такая уж и хрупкая, если сейчас у нее больше присутствия духа, чем у него! Она обняла Алекса в ответ и заглянула в глаза:

— Алекс, со мной все в порядке. Я знала, что ты меня не бросишь.

Помолчав, она спросила:

— Но что же содержится в тех бумагах?

У него не было ответа.

— Гостиница совсем рядом.

— Мы туда не поедем.

Вынув из одного вместительного кармана пальто бутылку с водой, а из другого несколько капсул, Алекс впихнул Люси в машину. Он ненадолго задержался у отеля «Гранд-Монарх», все время держа ее за руку — даже тогда, когда заполнял карточку у стойки ночного портье, а затем получал паспорт Люси и ее вещи. Еще короче Алекс пообщался с полицейскими — поблагодарил их за содействие и забрал сумочку и телефон Люси, сообщив им, что она не пострадала, но находится в шоковом состоянии. Первейшей его заботой на данный момент было ее здоровье; они оба согласны ответить на все вопросы, но чуть позже, после отдыха. На французском Алекс изъяснялся довольно бегло и был сама учтивость, поэтому их вскоре отпустили.

В машине он за получасовую поездку отпускал руку Люси лишь для того, чтобы переключать передачу. Когда они свернули на проселок, ведущий к его дому близ Эгля, было почти три ночи, но Алекс, невзирая на поздний час, поставил машину в гараж и тщательно его запер. Под ледяным дождичком они пробежали по саду. Ключ, как всегда, хранился в горшке с зимней геранью.

В доме Алекс даже не стал открывать ставни, а первым делом включил свет и показал Люси, где находится ванная, затем устремился наверх и принялся регулировать переключатели. Спешно вернувшись, он увидел, что Люси хоть и устала, но не спешит присесть. Она взглянула на него, сияя:

— Сколько места…

Она осматривала просторную гостиную, выходящую окнами на небольшую оранжерею, акварели на стенах, белую плетеную мебель в новеньких чехлах, пианино, прислоненную к креслу виолончель, разложенные повсюду фотографии и чувствовала себя потерявшимся, а потом найденным и приведенным домой ребенком. Устроившись у стола в старинном кресле рядом с сервантом, где поблескивал фарфоровый сервиз, Люси принялась наблюдать, как Алекс сначала включил масляный обогреватель и поставил чайник, а затем скрылся в боковом коридорчике и учинил обыск в морозильной камере. Вскоре он вернулся с упаковкой черного хлеба для тостов.

— Не знаю, сколько он тут пролежал, — озабоченно сообщил Алекс, по-видимому еще не готовый выслушивать ее впечатления, — но можно попытаться разогреть. Масло, наверное, пробовать слишком рискованно… но что-нибудь съесть тебе не помешает.

Тщательно вымыв руки, он подал ей чашку с горячим чаем и намазанный медом тост и, по-прежнему неугомонный, ушел что-то проверить наверху. Тепло от обогревателя и чая оживило Люси; она моментально ощутила, как по всему телу растекается дурманящая усталость. Наконец Алекс вернулся и пристроился на уголке кухонного стола. Глаза Люси от усталости показались ему огромными, под ними залегли темные круги. Он улыбнулся:

— Ну что ж… Я разжег камин, спальня сейчас нагреется, а воды как раз хватит, чтобы быстренько ополоснуться под душем.

Люси встала и прижала пальцы к его губам, побуждая к молчанию.

— Мне не нужен душ, Алекс… и врача не нужно.

Большим пальцем она обвела его улыбающиеся губы, и Алекс успел поцеловать его, ощутив нежный медовый привкус. Зеленые глаза встретились с карими, изучая их настроение; через миг его рука легла ей на затылок, и их губы нежно соединились.

Они слишком долго ждали этого, чтобы теперь торопиться. Медовое дыхание Люси обволокло Алекса, и он томно длил поцелуй, а затем осторожно обнял ее за тонкую талию и приподнял над полом. Люси легко обхватила его ногами и не отрывала глаз от его лица, пока он без всяких усилий нес ее по лестнице на второй этаж.

В спальне неуловимо пахло дымком и сосной. Алекс мягко усадил Люси на кровать, на толстое шерстяное одеяло. Они неспешно раздели друг друга, наслаждаясь каждым мгновением. Алекс начал целовать ее щеки и ресницы, а затем лег рядом с ней на мягкое ложе, нежными прикосновениями исследуя изгибы стройной талии и плоский живот. Его руки благоговейно поднимались все выше. Чуткими пальцами он прикоснулся к ужасному шраму, окантовавшему ее левую грудь от ребер до ключицы. Люси задержала дыхание, подавив желание заплакать.