Ребекка взглянула на неё, но ей пришлось зажмуриться, так как в глаза продолжала стекать вода, поэтому о сердитом выражении лица директрисы она могла лишь догадываться. Однако невозможно было не услышать её пронзительный голос, который недаром внушал страх всем ученикам интерната.

— Что за свинство! — ругалась Таня. — Какой-то гад устроил нам душ! Брр!

За спиной Осы, которая, уперев руки в бока, рассматривала мокрых насквозь девочек и их вагончик, послышались злорадные насмешки одноклассниц. Они становились всё громче, и среди них особенно выделялся голос Саманты. Ребекка с трудом отодвинула страховочную скобу, встала и выбралась из вагончика. Оса уже открыла рот, чтобы отчитать своих учениц, но лишь испуганно охнула. Ребекка инстинктивно обернулась, и ей стало понятно состояние её учительницы.

Там, где сидели они с Таней, на полу блестели две отвратительные бурые лужицы, но не это было самое ужасное. Весь вагончик был усеян многочисленными выжженными маленькими дырочками, многие из которых всё ещё дымились, а от борта был отломан огромный кусок.

Однако нельзя сказать, что он был именно отломан. Приглядевшись, можно было заметить на деревянной обшивке следы огромных зубов.

— Что… — госпожа Осакус поперхнулась от волнения, перевела дыхание и спросила: — Что произошло?

Ребекка только грустно пожала плечами, но смешки вокруг стали тише и внезапно прекратились. Когда она оглянулась и посмотрела Саманте прямо в глаза, она заметила в них помимо нескрываемого злорадства и нарастающий страх. Почти ужас.

— Я… я не хотела, — пробормотала Сэм.

Она говорила совсем тихо, однако Оса всё же расслышала её слова. Она подскочила, будто от укуса тарантула, и пронзила взглядом свою «любимицу».

— Что ты не хотела? — прошипела она.

— Я… эээ… ммм, — пролепетала Сэм. — Я имею в виду…

— Могу себе представить, что ты имеешь в виду, барышня, — перебила её Оса.

Ребекка тоже вполне могла себе представить. Она вспомнила того парня, с которым Сэм говорила некоторое время назад: без сомнения, она дала ему тогда деньги. И легко можно было догадаться для чего.

Но Ребекке теперь это было уже совершенно безразлично.

Под взглядом наставницы Саманта сжалась почти до размера почтовой марки, и Оса устроила ей допрос, по сравнению с которым средневековые пытки могли бы показаться детской игрой. Ребекка между тем незаметно отделилась от своей группы.

— С меня достаточно, Саманта, — услышала она за спиной. — Я позвоню Антону, чтобы он подготовил автобус к отправлению. Но прежде мне надо сказать пару слов хозяину этого заведения.

Проговорив это, она с воинственным видом направилась к будке, в которой продавались билеты.

Ребекка разочарованно посмотрела ей вслед. Сердце всё ещё громко стучало, а в голове мелькали страшные картинки: извергающиеся вулканы, молнии и огромный дракон. Если бы она не видела на вагончике следов горящей лавы и драконьих зубов, она могла бы убедить себя в том, что всё придумала. Значит…

Нет, эта мысль была слишком пугающей, чтобы додумать её до конца. Кроме того, её внимание привлекло нечто другое — шатёр на другом краю площади.

— Меня тошнит, — сказала она одной из одноклассниц. — Когда Оса вернётся, скажи, что мы пошли в туалет.

Не дожидаясь ответа, Ребекка схватила Таню за руку и потащила её за собой. При этом она не забыла приложить другую руку ко рту, будто ей на самом деле плохо.

Ей и в самом деле было нехорошо, но не настолько, как она изображала. Зато её вдруг стало знобить, и Таню тоже, кажется, трясло. Их мокрые, слипшиеся волосы свисали на грязные лица, одежда тоже была влажной и отвратительно пахла.

— Слушай, а что это было? — спросила Таня, оглядевшись и убедившись, что они одни. — Может, мы всё это придумали?

— Конечно, придумали, — усмехнулась Ребекка. — И дырки, и кусок тележки, который откусил дракон.

Таня побледнела.

— Но… как такое вообще могло произойти?

Ребекка многое отдала бы за то, чтобы узнать ответ на этот вопрос. У неё была одна догадка, только слишком страшная, чтобы произнести её вслух. Не ответив, она пошла ещё быстрее, так что Таня уже почти бежала, чтобы не отстать.

Через пару минут они оказались у бытовки, переделанной в туалет. Таня порылась в кармане брюк и достала монету, чтобы открыть кабинку, но Ребекка покачала головой.

— Мне не надо, — сказала она. — Только последи, чтобы никто не вошёл.

Таня удивлённо взглянула на неё.

— Что ты собираешься делать?

Ребекка пробежала мимо туалета и устремилась к тому самому шатру с замызганной, неприглядной задней стороной. Неслышный зовущий голос, доносящийся изнутри, теперь уже приказывал — и она не могла ему противиться, даже если бы захотела.