Марина прокусила губу.

– А теперь ты не могла бы меня покинуть, - смущенно посмотрел в сторону голубоглазой, - я немного занят...

Глава 4.

Повернуть туда, куда повернула Лима - мало шансов. Туда истребители заглядывать не стали. Но ей удалось свернуть только благодаря крыльям, вернее тому, что от них осталось. Они-то и держали девушки на плаву и не позволяли утонуть. Ее долго несло вниз по течению, пока не выбросило на берег прямо перед старым порталом. Им давно не пользовались, да и забыли о том, что он существует.

Повезло ли девушке или нет, в этот же день из портала вышли странные люди в черных балахонах. Их сопровождали стража и рыбаки, часто ловившие в местной реке рыбу. Из-за сильного течения их улов можно назвать неплохим.

Человек в балахоне указал костлявым пальцем на распростертое тело девушки. Рыбак ответил и намекнул о русалках. Стража, сопровождавшая людей в балахонах, по приказу костлявого человека подхватили Лиму. Ее крылья скрылись в спине. Они затянулись обратно под кожу как израненные, но верные псы, спасшие хозяйке жизнь.

Люди вошли с ношей в портал. Те, что скрывались в балахонах, тихо переговаривались между собой.

– Выжить после такого мог только монстр! Она опасна!

– Вдруг она просто человек?

– Человек давно разбился бы об скалы, а на ней много крови и ни единой царапины! Я говорю! Ее место за решеткой!

– И в какую часть ты предлагаешь ее поместить, мы ведь не знаем какая она?!

– Пока что посадим ее в "В-1", в красной решетке. Пусть посидит там, а после решим по ее поведению, куда ее определить.

Девушку поволокли к страшному и очень большому зданию. Ужасные дома больше похожие на тюрьмы строго режима. Они располагались далеко друг от друга. Люди если и ходили по улицам, то встречались на пути редко.

Протянув Лиму внутрь, обходя мимо решеток с разными заключенными существами, девушку как мешок с картошкой бросили в клетку. Вначале решетка казалась обычной. Но после того, как человек в балахоне шепнул заклинание, она окрасилась в красный цвет, и перед входом внутрь возник рисунок "В-1". Он напоминал зеленную змею, кусавшую птицу.

Сразу же принесли малосъедобную баланду и плюхнули на пол, разлив половину. Заключенные ловили тарелки и с жадностью пожирали отвратительную похлебку. Не удивительно. Тощие как скелеты они могли съесть даже песок, лишь бы заполнить прилившие к позвоночнику от голода животы.

Лима все еще не пришла в себя, с ней стали происходит перемены. Тело окутало белое свечение. Мокрые волосы теряли цвет и становились белыми. Веки дергались, как если бы ей снился кошмар. Из уголков глаз текли черные слезы, словно освобождая девушку от скверны, таившейся глубоко внутри.

В Олимпиаду стали кидать камушками, стараясь разбудить. Нахмурившись, девушка медленно открыла глаза, уже не ало-красные, а оранжевые. Она осмотрела себя, но ни одной царапины не нашла. Боль все еще пульсировала по коже. Вспомнилось слова Дока, о том, что у них хорошая регенерация. Взгляд приспособился к местному тусклому освещению. На глаза попалась тюремная параша, серые стены, подвесная кровать полная блох, клопов и других милых насекомых. И самая страшная - красная решетка.

Лима, шатаясь, встала и подошла к вертикальным прутьям. В пару метрах от нее такая же решетка синего цвета. Внутри сидел страшный и грязный мужик, тупо смотрящий в пол. Именно он кидал в нее камушки.

– Эй, а где это мы?
– спросила у него Олимпиада.

Посмотрев в ее сторону взглядом испуганного кролика, заключенный на всякий случай отполз вглубь камеры.

– Не разговаривай с ним, он боится, - ответил ей мужчина, довольно пожилого возраста, тоже весь заросший. Его прутья имели зеленый цвет. Располагался он напротив, но немного левее. Когти, словно у кота, склонность к волосатости. Мужчина миролюбиво улыбнулся. Блеснули острые зубы.

– А почему?
– удивилась Лима.

– Ты в красной клетке.

– А что это означает?
– еще больше поразилась.

Мужчина кашлянул.

– Ты не помнишь, за что тебя сюда посадили?

– Нет. Помню, что вместе с подругой упала в реку, потеряла сознание и оказалась здесь.

– Река быстрая?

– Мы упали с пропасти, и река очень быстрая.

– Тогда понятно, почему тебя сюда посадили.