Миньяров (прочел и посвистел). Ну, дело ясное: твой старый друг Роман Максимович старается.

Черемисов. Но как же так? С одной стороны, выговор, с другой — особое задание. Я должен куда-то ехать ликвидировать прорыв.

Миньяров. Кряжин, Кряжин.

Черемисов. При чем же Кряжин, если приказ о выговоре подписан самим Серго?

Миньяров. Слушай… (Сердится.) Ты что, в объективизм играешь? Не знаешь, как можно доложить, как поднести материал? Низкий процент использования руды — правильно. Но доложи, что в этом направлении идет работа, мобилизовано внимание всего завода. Только я не понимаю, чего хочет Кряжин. Но без личных, мелочных мотивов и тут не обошлось. Он мне однажды в раздражении буркнул: «Конкурента мне растите». Конкурента — вон какое убеждение.

Черемисов (пожал плечами). И все равно товарищ Кряжин в цель не попадет. Ты знаешь, что мне говорил Серго Орджоникидзе в его манере, напористо, с огнем: «Думаешь, меня не бьют? Бьют, как турецкий барабан. Бьют за мои собственные ошибки, бьют за ваши, бьют за русскую отсталость, бьют за войну».

Миньяров. Как — за войну?

Черемисов. Я то же самое спросил, тут мне и дали жару: да что ж вы думаете, уважаемые строители, слова об окружении капиталистическом Сталин вам бросает для пламенных дискуссий? Вы думаете избежать смертельной схватки? Рассердился так, что я не знал, куда мне деться. Потом прибавил: «Ступай, работай и никогда не обижайся, если с тобой будут очень строго обходиться». Так чорта после этого мне Кряжин с его интригами.

Являются Наташа с тарелками и Жданович.

Жданович (продолжает). Один, последний!.. Из этих, как их, чорт их подери… из могикан!

Миньяров. Жданович, что с тобой, когда ты успел? Жданович (роскошно). Подавленный и истощенный органон! Органон Мацесты жаждет, но не отпускают у нас на мацестинские воды. Третий год работаю без отдыха. Кому какое дело! Вынут, поглядят и скажут: пошел вон!(Миньярову.) Прости, Сократ, вдаюсь в очередную ересь. (С трудом.) Анархоиндивидуализм. Я плачу чистыми естественными каплями и знаю, что моя слеза вызовет комизм… Увы, комизм, я понимаю. Да. Но существо вещей есть непреложность. Жданович остается один! И спрашивает, что он есть теперь.

Черемисов. Во-первых, как до тебя дошло? Откуда знаешь?

Жданович. Это до тебя только дошло. Я знаю путь планет, грядущие затмения и даже когда в море свистнет рак.

Черемисов. Да чего ты разоряешься? Был главным инженером и останешься.

Жданович (хитрость). Да?.. Но, может быть, я не был главным инженером и не хочу быть таковым.

Миньяров. Ради чего ты натрескался ни к селу ни к городу! Говори, пожалуйста, короче и, главное, проще.

Жданович. Кристалла мысли требуете? Едва ли я сейчас способен на кристалл. Но мысль во мне есть. Мысль еретическая, вздорная, но на другую неспособен… Не перевоспитан! Позволите?.. Вот… Я говорю: такие вот, как я, субъекты с одними вашими руководителями работают, с другими только служат. Есть занимаемая должность и есть великий бескорыстный труд русского человека. Впадаю в пафос. Да… Ибо до сей поры я не служил с вами и должности не занимал. Работал.

Черемисов. Пьян, пьян, а загибается, как трезвый.

Миньяров. Ты брось эту идейку. Она не новая… приказчичья. С тобой никак де вяжется.

Жданович. Сократ, не будь свирепым! Значит, я не пронизан новыми идеями… Увы, таков. И я, например, не знаю, что за лицо какой-то Яков Трабский.

Миньяров. Позволь, ты откуда взял это имя? Я знаю Трабского.

Жданович. А я нет, и это имя мне ничего не говорит, но мне завтра предстоит с ним работать.

Миньяров. Как? Почему?

Жданович. А он уже летит сюда. Летит! Прислушайтесь. Покуда Черемисов будет где-то запускать отставшее строительство, он будет замещать его.

Черемисов. Ну и что же? Я сам первый в Москве поставил бы вопрос о заместителе.

Жданович (покорно). Молчу… молчу. Мне стало очень грустно. Миньяров, ты ужасно точен… Ортодоксален. Да. Но отчего?.. Молчу. Впадаю в сентиментальность. Да, я наклюкался, конечно. С Купером… Сейчас зайдет проститься… Какие годы! Сколько вложено души! Слушай, Черемисов, возьми меня с собою.

Черемисов. Ты сначала выдай медь по современным нормам.

Жданович. Выдадим, еще бы… чтобы создать кому-то большой авторитет.

Миньяров (вдруг. Рассердился). Так что ж, ты будешь заниматься саботажем?

Жданович. Зачем! За это могут посадить. Миньярыч, не серчай, я только констатирую логические вещи.

Черемисов. Довольно. Не подзуживай… не выйдет.

Входит Купер. Он в халате. Навеселе.