Резко рванув тело вверх, я снял Романа с ограды и уложил на землю. Во мне всеми фонтанами бил страх. Я впадал в истерику, и у меня начиналась паника.

– ЧТО ТЫ НАДЕЛАЛ?! ТЫ ЖЕ БУДЕШЬ ПРОКЛИНАТЬ СЕБЯ!!!
– не теряя времени, пока еще не стало слишком поздно, я наклонился и укусил его за шею. Испив около полулитра крови, я с трудом остановился.

Время тянулось очень медленно, и изменений не происходило. Лишь красное пятно на снегу становилось все больше и больше. Он не приходил в сознание, и я закричал. От боли. За него.

Мысли путались и терялись. Я не понимал почему. Я не знал зачем. Он погибал. Потом я вспомнил строки из книги: "В течение трех оборотов солнца и луны новоиспеченный вампир должен испить хотя бы глоток крови, что бы превращение завершилось". Вокруг не было ни души. Лишь одинокие тени могил и крестов. Рванувшись все к той же окровавленной ограде, я вспорол свою руку, и поднес ее к губам Романа, пока мой организм не успел регенерироваться.

– Пей!!! Ну же!!! ПЕЙ!!!
– я прижал свою кровавую руку к его губам. С каждой каплей, поток крови замедлялся, кожа затягивала рану.

Его дыхание прекратилось. Мой слух уловил замедляющиеся удары сердца.

– Нееееет!!! Неееееет!!!!
– закричал я и принялся со всей силы бить мертвое тело.
– Что ты наделал?! Зачем?!

Жуткий пронзительный визг поднял в воздух клубы снега. Взметалась ввысь земля, затрещали голые промерзшие деревья. Над телом Романа рыдал бесплотный дух Даши. В ее глазах читалась ненависть. Она была адресована мне.

– Это не я. Он сам, - прохрипел я.
– Я не виноват. Он лишь хотел увидеть тебя.

Меня мгновенно отбросило метров на пять. Приземлившись на какой-то могиле, я попытался подняться. Ее волосы развивались из стороны в сторону. Из призрачного тела начали бить размытые туманные лучи светло-зеленого света. Они ломали ограды, выкорчевывали кресты. Ударяли в землю с такой силой, что взлетали щепки гробов. Один луч попал в меня. Меня завертело в воздухе, и обрушило на землю. Следующий луч попал в голову, меня вновь отбросило, теперь уже на двадцать метров. Невыносимый звон разрывал мою голову.

– Тыыыы! Это ты виноват! ТЫ!!!

Следующим попаданием меня протащило по земле. Где-то совсем близко был слышен волчий вой. Гул нарастал. И тут я в небе увидел приближающуюся фигуру. Грациозный прыжок завершило сальто на земле.

Предо мной стоял Роман. Он защищал меня и со слезами смотрел на Дашу. Теперь он ее видел. Ветер стих. Гул прекратился, в звенящей тишине остался лишь звон в моей голове.

– Даша, я люблю тебя. Я не хотел, что бы ты умирала. Зачем? Почему ты это сделала? Мне так тяжело без тебя. Я не хочу жить, зная, что больше не смогу прикоснуться к тебе. Зная, что не услышу твой смех, зная что не почувствую запах твоих волос, что не коснусь губами твоих губ. Твой голос, твои последние слова все так же звучат у меня в голове, не давая заснуть по ночам, отбивая каждый раз аппетит. Сдавливая легкие. Я не сопротивляюсь. Я не хочу жить. Не хочу чувствовать. Без тебя все потеряло смысл. Навсегда. Ты для меня все. А теперь я все потерял. Разве это справедливо?
– он торопливо говорил, будто боялся, что она сейчас вот-вот исчезнет. И пытался сказать ей все.

Теперь, когда я все знал, да еще и имел воспоминания чувств, что некогда передались мне в парке, я поднялся с земли и вжал свои пальцы ему в глаза. Я знал, он почувствует. Дикий крик нарушил тишину. Роман получал ответы на свои вопросы, все чувствуя сам. Упав на колени, он обхватил голову руками. Из его глаз потекли слезы, из груди вырвался сдавленный стон.

Отпустив его, я посмотрел вдаль. В темноту. Я чувствовал опасность. Но не знал, от чего она может исходить.

– Что-то не так...

– Как вы посмели осквернить святое место? Нарушить вечный покой мертвых? Да обрушится гнев мертвых упокоенных душ на ваши тела!
– донеслось из темноты. Тихий щелчок вдалеке, и мир погрузился во тьму. Синим сиянием серых туч, было затянуто все пространство, из которого уходило все живое. Вновь поднялся пронзающий ветер, и засверкали грозы без грома. И вновь эта давящая тишина.

В зловещем полумраке я увидел горящие глаза исполинского пса. Чудовище было немыслимых размеров, и явно не было настроено дружелюбно. Словно пенопласт о пенопласт мой слух разорвал треск гнилого дерева. Из-под земли поднимались мертвые.

– Служите Знаменю Праха обитатели вечного тлена! Уничтожьте неверных, что посмели нарушить заповедь миротворного покоя ваших душ! И да не будет им пощады. Аминь. Я, Архангел приму бой, и никто не сможет уйти живым. И да свершится правосудие!

Наконец я увидел говорящего. Темная фигура метра два ростом в темном плаще, со шляпой с полями, вынула из-за спины две сверкающие катаны. В темноте, своим острым зрением, я различил кровавый бинт на его глазах.

– Ты слеп! Как же ты собираешься драться со мной?