Так кто такие весталки и чем они занимались?

В первобытные времена огонь был магической сущностью, которая могла возникнуть, если потереть друг о друга две сухие палочки. В каждой общине имелась отдельная хижина, предусмотрительно построенная в отдалении от остальных — в ней постоянно поддерживали огонь. Пока мужчины были на войне или на охоте, а замужние женщины работали по дому и ухаживали за детьми, поддерживать огонь поручали молодым девушкам, у которых не было других обязанностей. Когда римляне стали цивилизованнее, то, что раньше диктовалось простым здравым смыслом, превратилось в религиозный культ: поддержание огня стало обрядом, который символизировал благополучие и безопасность государства. В дни величия Рима сама мысль о том, что священный огонь может погаснуть, ужасала, и дымок над крышей храма Весты ежедневно сигнализировал Риму, что в Империи все хорошо.

В древние времена хижины первобытных латинян и этрусков были круглыми по форме и строились из тростника. Когда начали строить из камня, храм Весты опять-таки возвели круглым; таким он и остался до падения Рима — запечатленная в мраморе память о первобытной соломенной хижине. Все, связанное с Вестой, ее культом и функциями весталок, сохранялось с тем же религиозно-антикварным рвением. Сначала весталок было всего четыре, потом Шесть, а значительно позже — семь. В период истинного величия Рима их было шесть. Они считались священными существами и не подчинялись общим законам; обладали особыми привилегиями и были весьма обеспечены. Старшая весталка имела право на аудиенцию у императора в любое время. Когда весталки выходили куда-то, перед ними шел ликтор, и если случайно им навстречу попадался преступник, которого вели на казнь, они обладали привилегией простить его, каково бы ни было его преступление. Еще одной привилегией, значительной в таком городе, как Рим, где днем всякий транспорт на колесах был запрещен, было право ездить по улицам в любое время. Весталки могли располагать двумя транспортными средствами: высокая старинная двуколка для торжественных случаев и легкая повседневная коляска на каждый день. Даже консул обязан был, встретив весталок, уступить им дорогу.

Весталки находились под покровительством верховного жреца, Pontifex Maximus (понтифика максимуса), который был единственным мужчиной, имевшим над ними власть и право войти в Atrium Vestae — Дом весталок. Весьма возможно также, что он наполнил их дом служанками, которые за ними шпионили, так как любые их слова и поступки сразу же становились известны.

Вакансия открывалась только в случае смерти одной из весталок или в связи с уходом на заслуженный отдых после тридцати лет службы. Ее место занимала одна из девочек-кандидаток, которых предлагали их родители. Претендентки должны были быть физически полноценны, без всяких дефектов и особенностей. Новенькой полагалось быть не моложе шести и не старше десяти лет и иметь безупречных родителей. Есть свидетельства, что одной из девочек было отказано из-за разногласий между ее матерью и отцом: считалось, что такая жрица будет неугодна богине домашнего очага. Та, на которую пал выбор, прощалась с родителями, и ее доставляли к верховному жрецу. Он приводил ее в тот самый поросший травой двор Дома весталок и там произносил торжественные слова, обращаясь к ней Amata, — вероятно, этот титул содержал намек на теплоту и нежность ее предназначения — служения домашнему очагу. Церемония заканчивалась тем, что девочке остригали волосы и вешали их на священное дерево, после чего ее одевали в белые одежды весталки. Во время церемонии она давала обет целомудрия на тридцать лет. По истечении этого срока она была свободна покинуть орден и даже выйти замуж. Говорят, что очень немногие весталки когда-либо пользовались этой свободой, предпочитая оставаться весталками, пока не умирали в почтенном возрасте.

Весталке многому предстояло учиться: первые десять лет она училась, вторые — применяла то, чему научилась, и последние десять лет обучала молодых. Главной и постоянной заботой жриц Весты был, конечно, огонь в центре изысканного маленького храма, руины которого сейчас можно видеть в нескольких шагах от атриума. Это был один из самых красивых храмов в Риме — наполненное радостью, восхитительное мраморное здание с мраморными колоннами по кругу. Из середины его крыши конической формы вырывался дымок священного огня. Должно быть, по ночам над крышей было заметно мягкое теплое свечение; и, наверно, это и в самом деле было приятно — идя в темноте домой с Форума, взглянуть вверх и увидеть этот свет, и знать, что весталки на посту, поддерживают огонь, и, значит, все хорошо.

Если огонь внезапно гас, а такое случалось за одиннадцать веков, это было самым ужасным из происшествий. Сырые дрова, тропический ливень, задремавшая весталка — все это, вероятно, могло быть причиной несчастья. Если виновата была дежурная весталка, ее ждало суровое и даже дикое наказание. Верховный жрец порол провинившуюся. Это, без сомнения, были отголоски прошлого: девочек в древности били за неосторожность и невнимательность. Затем вместе они вновь зажигали огонь, возможно, проверчивая дырку в доске из священной древесины. Этим способом верховный жрец пользовался раз в год, в марте, когда огню разрешалось выходить на свободу, зажигали новогодний костер — языческая версия церемонии схождения Благодатного огня, которую все еще совершают каждую Пасху православные греки в Иерусалиме.

Ни от какого священника, служащего мессу, не требовалось такой точности, как от весталки в соблюдении ее ритуала. Им запрещалось использовать воду из водопровода — воду приносили из источника, который был довольно далеко. Сначала весталки должны были ходить туда пешком, неся керамические сосуды с водой на голове, но позже эту работу за них стали делать служанки. Посуда, которой пользовались весталки, была самая древняя: глиняные блюда и чашки, которые вышли из употребления несколько столетий назад. Хлеб для приношений Весте весталки выпекали доисторическим способом из пшеницы первых собранных колосьев, как в те времена, когда жернов еще не был изобретен. Интересно наблюдать, как с течением времени архаизм наполнялся религиозным смыслом.

В дополнение к храмовым службам на попечении весталок находились некоторые мистические предметы, с хранением которых, как считалось, связано благополучие римского государства. Естественно, при пожаре на Форуме, а такое случалось довольно часто, весталки покидали священный огонь, и их единственной заботой становилось сохранение реликвий. Одной из них был Палладий. [50] Считалось, что эта статуя была спасена из пожара Трои Энеем. Судьба этих предметов — одна из тайн Рима, и когда в прошлом столетии были проведены раскопки Atrium Vestae, все надеялись, что они прольют хоть какой-то свет на эту тайну. Но археологи пришли к заключению, что последние весталки унесли ее с собой в могилу.

Каждая весталка носила особый головной убор, известный как головная повязка. Эта полоска шерсти символизировала ее девственность. Если весталка забывала о своем обете, говорили, что она запятнала свою повязку. Это случалось нечасто — считанные разы за одиннадцать веков.

Однако был такой ужасный период — 114 год до н. э., когда разразился беспрецедентный скандал: три весталки запятнали свои головные повязки и расплатились за это ужасной смертью — их закопали заживо, так в Риме наказывали за инцест. Весталка, признанная виновной, лишалась всех регалий и подвергалась порке. Плутарх оставил лучшее описание того, что за этим следовало.